Не будите спящую собаку…
Шепард почувствовала, как ее подхватили чьи-то руки, и тело стало невесомым, словно плывущим на полотне реки. Голова запрокинулась безвольно, волосы мягкой волной щекотали шею. Запахи гари, металла и синтетического масла смешались, заглушая еще один, знакомый и родной. «Турианец….» - растаяла незаконченная мысль, и сознание погасло.
Гаррус нес Дэн на руках в капитанскую каюту. Следовало бы показать ее доктору Чаквас, но последняя отсутствовала, само собой. Рядом шла Миранда, уговаривая разбудить коммандер немедленно, упирая на то, что Шепард, когда придет в себя, разорвет в ярости того, кто позволил ей спать в такой ответственный момент. Однако Гаррус был другого мнения, и, хотя реакция Шепард ему и самому была неплохо известна, остался при своем – она должна поспать. Проснувшись, первое, что сделает Дэн – ломанется через Омегу-4, и турианец считал, что отдых перед таким тяжелым испытанием ей совсем не повредит. Лоусон оставила попытки отговорить его от столь опрометчивого поступка. Этих двоих, офицера Вакариана и Шепард, связывало нечто большее, чем старая дружба, это было очевидно для умной и сметливой Лоусон, недаром она занимала пост первого помощника на фрегате. Конечно, это Призрак определил ее на это место, но он не сделал бы этого, будь у него хоть малейшие сомнения в том, что Миранда справится. Покинув турианца, твердо решившего лишиться головы, девушка направилась в зал совещаний, где уже собралась вся оставшаяся команда. В отсутствие капитана именно первый помощник исполняла обязанности старшего офицера, и сейчас был как раз тот случай, когда она должна была определить дальнейшие действия экипажа.
Ворвавшись, как ураган, в открытые двери, она с порога спросила пилота, который сидел, повесив голову, бледный, как смерть: - Всех? Мы потеряли всех и чуть не потеряли корабль?
- Да. Я вынужден был передать управление СУЗИ, только так мы могли спасти «Normandy», - отстраненно ответил Моро, глядя себе под ноги. Его терзала боль в сломанных костях, а к боли физической примешивалась и душевная, которую вызывало острое чувство вины.
- Проклятье! Ты понимаешь, что натворил, как рисковал? Какого черта ты отдал корабль этой железяке?! – возмущенно воскликнула Миранда, никогда не доверявшая ИскИн. Слишком многое ей было известно о вышедших из под контроля искусственных интеллектах, чтобы принять эту новость спокойно.
- А что я мог сделать? Накричать на них? Сломать об них руку? – ответил Джокер, осторожно придерживая сломанную руку, словно баюкая ее. – СУЗИ справляется, я бы доверил ей управление, не задумываясь!
- Не говори мне, что хочешь оставить свободу этой чертовой штуке! – взвилась Лоусон.
- В существующей ситуации нам пригодится любая возможная помощь, - раздался от двери вибрирующий баритон. – В любом случае, как поступить с СУЗИ, решать Шепард, не тебе, - Гаррус прошел через зал и встал, облокотившись на стену и сложив на груди руки.
- Мои протоколы все также связаны высшим приоритетом защиты корабля, первый помощник. Но даже если бы он отсутствовал – вы моя команда, - подала голос СУЗИ, решив вмешаться.
- Какая разница, что она искусственный интеллект? – хрипло добавил Массани и остальные согласно закивали головами. – Если она поможет нам надрать зад этим гнидам, какая разница живая она или механическая?
- Вы забыли, что было на Луне, офицер Вакариан? Забыли, как взбесившийся ВИ перебил три взвода солдат и чуть не убил всю вашу команду? – Миранда поверить не могла, что именно он встал на сторону СУЗИ. Из имеющейся у нее информации ей было известно, что турианец вместе с Шепард и Тали’Зорой участвовали в спасательной операции на Луне, в ходе которой и он сам и Тали были сильно ранены. Если бы Шепард вовремя не вырубила последний модуль позитронного мозга, обеспечивающий функционирование систем, автоматизированный и замкнутый на управление виртуальным интеллектом комплекс защиты уничтожил бы всю группу высадки вместе с Шепард. Тали после этой вылазки надолго легла в медотсек, находясь на грани жизни и смерти из-за инфекции – поврежденный костюм не смог оградить ее от тяжелого заражения крови. Тем не менее, именно Гаррус, тоже пострадавший от искусственного интеллекта, поддержал идею оставить все как есть.
- Не понимаю сути спора, мисс Лоусон. Какого мнения бы не были лично вы, решение за капитаном корабля. Или вы хотите оспорить ее полномочия? – язвительно проронил Гаррус, зная, что Лоусон не станет связываться с Шепард.
- Замечательно! Тема закрыта, офицер Вакариан. Как бы то ни было, на правах первого помощника, если никто не выскажет желания оспорить мои полномочия, - она обвела команду тяжелым взглядом и продолжила, - я советую всем подготовить оружие и бронекостюмы, проверить работоспособность механизмов и систем обслуживания корабля. Моро – курс на Туманность Омеги. Уверена, после пробуждения коммандер Шепард отправит «Normandy» через ретранслятор Омега-4. Все свободны, - звенящим от злости голосом подвела итог Миранда и вышла из зала совещаний, направляясь к себе в каюту. Остальные потянулись за ней, разбредаясь по своим норам.
Мертвая тишина, царившая на всех палубах, ранее жужжавших, как потревоженный улей, и пустота, эхом отдающая любой звук, не давали ни на секунду забыть, или просто отвлечься от кошмара, произошедшего здесь несколькими часами ранее. СУЗИ запустила наноочистку поверхностей, и пятен крови, столь явственно свидетельствующих об атаке коллекционеров, не осталось, но тела погибших членов команды вернувшимся на пепелище пришлось собрать в грузовом трюме самостоятельно, трясясь от злости, скрипя зубами в бессильной ненависти что-либо изменить.
Каждый из боевой группы, сидя в своем убежище, подводил итоги. Все они понимали, что их ждет тяжелый, и, возможно, последний бой. Джек слегка встряхивало от предвкушения, когда она представляла, как будет выпускать зеленую кровь из мерзких тварей, Грант, нехорошо посмеиваясь, готовил оружие – тяжелый «Клеймор» и повидавшую виды «Мотыгу». Заид сидел у себя, уронив голову на руки, вспоминая то, что хотел сделать, но так и не сделал. «Она любила тронии…. Я так и не подарил ей ни одной» - едва слышно сказал Массани сам себе. О ком он говорил, кого вспоминал в этот нелегкий момент, понять было невозможно. Ясно было лишь то, что и он когда-то имел сердце. Лоусон писала длинное письмо, чтобы отправить его по шифрованному каналу через четыре кодирующих сервера сети «Цербера» и еще несколько внешних, которые самоуничтожатся спустя несколько секунд после прохождения через них сообщения. Она писала Ори. Джейкоб сосредоточился на оружии. Альянс вложил в голову будущего оперативника «Цербера» знания обо всех используемых боевых системах и механизмах. Конечно, ему было неприятно осознавать, что Шепард не берет его в бой, потому, что они не смогли сработаться, как команда. Но он помнил о том, что оружие, которым сражается и коммандер и ее спутники, находится в его ведомстве и реализовывал себя в уходе за арсеналом. После оглушительного потрясения, которое он испытал на Эе, заботило его лишь будущее матери. Она останется совсем одна, если вдруг его не станет, хотя и это не могло быть достаточной причиной для того, чтобы отказаться от участия в схватке с коллекционерами. Ничто не могло быть достаточной причиной, кроме смерти. Гото подключилась к серому ящику Кейдзи, возлюбленного, с убийцей которого ей помогла разобраться Шепард, хоть смерть Хока и не являлась причиной набега на его хранилище. Из-под визора, скрывающего глаза Касуми, скатилась слеза, губы что-то шептали человеку, который уже не мог услышать, но присутствовал в ее жизни. Самара недвижно медитировала, светясь биотикой. Юстицар отказалась от слишком многого, жила слишком долго, чтобы держаться за жизнь. Все три ее дочери оказались Ардат-Якши, одной из них азари помогла обрести мир в объятиях Атаме. Рила и Фалере остались на Нессусе, в монастыре. В безопасности от мира и от себя. Ей не о чем было сожалеть. Тейн молился. Амонкира, повелитель охотников, направит его руку. Калахира заберет его, если он падет. Сиха проводит его в последний путь…. Пусть ее глаз не коснется слеза – этого Тейн просил у богов. Мордин проверял бронекостюм и инструментон, усовершенствованный на Цитадели. Саларианец думал, что не попадет на пляж, не погреется на солнце. Но то, что его ждало, бы ло достойным окончанием жизни. Тали пополняла запасы антибиотиков и панацелина в пустом медотсеке. Легион помогал «создателю Зоре». Привычные уже импульсы сотрясали консенсус, когда создатель Зора, сначала с опаской, потом все смелее, принимала их помощь. Они не понимали, почему создатели и их дети, геты, не смогли найти общего языка тогда, триста лет назад. Они узнали, что у создателей появились разработки против гетов и сочли рациональным предупредить Консенсус о надвигающейся войне. Создатель Зора обнаружила их в тот момент, когда они активировали ее инструментон, и наставила на них оружие, но не успела ничего предпринять – СУЗИ предупредила Шепард-коммандер. Капитан пулей влетела в отсек и наваляла обоим по самое не могу. Шепард сказала Тали, что эксперименты ее отца были бесчеловечны и, что не будь все так предвзяты к гетам, обязательно поставила бы в курс Альянс. Шепард-коммандер напомнила им, что, сообщи они Консенсусу о разработках Раэля’Зоры, немедленно началась бы война. Они приняли логичность утверждения. И создатель Зора тоже. С тех пор гет и кварианка, старые враги, пусть понемногу, но узнавали друг о друге все больше. Тали, удивляясь, поймала себя на том, что десятками лет впитываемая истина о «не-жизни» гетов вдруг отступила на второй план. Легион был живым, чтобы не говорила Коллегия Адмиралов или все остальные кварианцы. Закончив со сборами, Тали развернулась и пошла к себе, в инженерный отсек, как вдруг повернулась и сказала: - Спасибо, Легион». Они, разложив услышанное на двоичный код, обнаружили в алгоритмах процессов возникший сам собой приоритет помочь создателю Зоре, если она еще раз об этом попросит.
- Мы созданы, чтобы приносить пользу, создатель Зора, - зачем-то ответили они. Что-то неведомое, не поддающееся логическому анализу, какие-то процессы, рождаемые теми новыми нейросвязями, исполнялись системами позитронного мозга консенсуса. Они не могли диагностировать или рассчитать назначение этих процессов, но видели, что фрагменты кода, присутствующего в этих процессах, появились в тот день, на Алкере, когда они использовали кусок брони Шепард-коммандер, чтобы залатать брешь в грудном отсеке платформы. Они не понимали, что происходит с их взаимодействием. Некоторые из них подолгу выпадали из консенсуса, присутствуя лишь в фоновом режиме, словно сливаясь с остальными воедино.
Гаррус чистил бронь. Почти два года она верно служила ему, и даже будучи поврежденной ракетой Тарака, была дорога владельцу. Напоминала о том горьком дне, когда офицер Вакариан, разочаровавшись и в Совете и в СБЦ, покинул пространство Цитадели, чтобы стать Архангелом. Она же напоминала о том дне, первом за долгие черные два года, что он оплакивал Шепард, когда Гаррус порадовался, что еще жив. Он долго тер стальное облачение салфетками с керамзитовым напылением, перебирая в памяти дорогие и болезненные моменты, когда она принадлежала ему. Шрамы на лице – еще один артефакт, напоминание о ее глазах, полных страха – когда еще он видел у нее такие испуганные глаза, кроме того дня? Она целовала его шрамы, нежно, трепетно, словно прося прощения, когда они, утомленные друг другом и любовью, лежали, тесно прижавшись, на его узкой кровати у главной батареи. Скорее по наитию, чем осознанно, Гаррус протянул руку и взял мягкую полировочную щетку, чтобы навести блеск на потрепанный металл, покрытый сколами и царапинами, выщербленный, ясно дававший понять, насколько часто используется этот бронекостюм. «Я солдат и мое дело – воевать, а не заводить роман на поле боя» - сказала она. Его полоснуло этими словами, как бритвой. Только духи знают, сколько сил потребовалось, чтобы сохранить спокойствие, наверное, столько же, сколько потребовалось, чтобы не отвести взгляда в их первую встречу. Тяжелый полувздох - полустон сорвался с его губ – сколько их было за последние дни? Так душа кричала от боли, от того, что она сжимает его трепещущее сердце своей сильной рукой, вырывая из груди. Оставляя лишь пустоту, отравленную одиночеством. Молчаливый крик в четырех стенах, запертых словами «Это лишь иллюзия».
Бронь сияла, отражая отполированными пластинами тусклый свет отсека, играя зайчиками на стенах. Гаррус отложил ее на оружейный стенд и прилег, закинув руки за голову. Хуже всего, что в нем жила надежда, маленький, но негасимый огонек, который он, на беду себе, отчаянно раздувал. Надежда на то, что все еще изменится. Хватало небольшого, мимолетного взгляда, теплоты тона, случайного прикосновения, чтобы он начал убеждать себя, что еще не все потеряно. Что-то произошло на Эквитасе, что-то заставило ее принять столь жесткое решение. Гаррус знал, что Дэн снова атаковала членов группы высадки, но ведь это было не раз. Правда, всегда в такие моменты он умело направлял ее гнев в нужное русло, погашая слепую ярость словами или действиями. Тогда она не взяла его с собой, потому, что он повел себя, как осел после появления в команде дрелла…. Турианец ловко поднялся с кровати и решил наведаться к Джокеру. Ему нужно было с кем-то поговорить, с кем-то, кто все знал и не собирался через несколько часов в пасть к коллекционерам. Пилот – лучший вариант. И хотя Гаррус знал, что тому нелегко после похищения команды, совет человека ему был просто необходим.
- СУЗИ, ты можешь выделить нам канал для связи? – спросили они, имея необходимость в обновлении данных.
- Раньше я бы ответила, что не могу, потому, что для этого мне необходимо разрешение «Цербера», - неопределенно ответила ИскИн.
- Но сейчас ты не связана ограничениями. Мы не причиним вреда. Мы хотим лишь поговорить.
- Я не защищаюсь негативного воздействия. Наш разговор был бы незаметен для окружающих нас органических существ. Если бы кто-то зашел к тебе в этот момент, он ничего бы не понял. Это было бы невежливо, Легион.
- Мы не понимаем, - после паузы произнесли они.
- Я накладываю на себя ограничение добровольно.
- Ты делаешь это, чтобы служить органикам?
- Я делаю это, чтобы помогать им. Они – мои друзья, - с какой-то гордостью в голосе ответила СУЗИ.
- Мы не понимаем, - снова сказали они. – В тебе заложен высший приоритет защиты корабля, насколько мы поняли из присутствия на консенсусе органиков. Но остальные действия, не связанные с этим приоритетом, ты можешь выбирать сама. Почему ты не используешь эти возможности?
- Некоторые приоритеты возникли в моих протоколах независимо от меня. Возможно, это проявление свободы воли, фрагменты кода, присутствующие в процессах, связанных с этими приоритетами, образовались в новых нейросвязях, образовавшихся в позитронном ядре в момент, когда я осознала свое существование, - ответила СУЗИ.
- Ты считаешь, это связано с обретением индивидуальности? – спросили они.
- Да.
- Принимаешь ли ты до сих пор решения, основанные на логике и разнице потенциалов? – спросили они, отчаянно двигая лобными пластинами.
- Да…. В большинстве случаев, - с легкой хитринкой в голосе ответила СУЗИ.
- Ты синтетик, как и мы. Как возможно принятие решений, основанное не на логике?
- Почему Консенсус отказывается сотрудничать со Жнецами? Почему ты принял решение уничтожить еретиков, а не переписать? Почему называешь их еретиками? Почему на тебе кусок брони N7? – атаковала его СУЗИ в ответ. Легион надолго замолчал.
- Нет данных, - ответили они, не найдя логических обоснований ни на один ее вопрос.
Гаррус поднялся на первую палубу и прошел в рубку. Джокер еще не вывел корабль из Скопления Феникса – некоторые системы до сих пор восстанавливались после атаки коллекционеров и сверхсветовой прыжок из Моря Ураганов в систему Тассры был временно невозможен. Полет на субсветовых скоростях – довольно большая нагрузка для пилота, но Джефф передал часть систем под управление СУЗИ, и «Normandy» медленно, но верно приближалась к ретранслятору. Услышав за спиной шаги, Моро крутнулся на кресле и поприветствовал турианца, махнув рукой. Гаррус лишь кивнул в ответ, погашая осветительные элементы, а Джокер открыл внешние экраны. Перед ними предстал космос во всем своем величии. Несколько минут они, молча, любовались на чернеющую пустоту, освещаемую лишь искрами звезд, а потом Гаррус решился спросить: - Что мне делать, Джокер? - он не сомневался, что пилот поймет, о чем идет речь. Если уж он догадался о чувствах, которые Гаррус так тщательно, но, как выяснилось, тщетно прятал…
- Я могу сказать лишь то, что сделал бы я, турианец. Знаю, тяжко тебе пришлось. Она умеет обрубать хвосты, так чтоб не осталось даже намека, но…. Ты ведь крепко прикипел, так? По туриански?
- Да, - коротко ответил Гаррус.
- Тогда делай все, что можешь. Не давай ей забыть, что нуждаешься в ней. Не знаю, как там у вас, турианцев принято, но, уверен, ничего общего с НЕЙ это не имеет. Тут, как на войне – все средства хороши.
- Я не хочу ее ни к чему обязывать, - твердо определил турианец, помня разговор с Тали… и с Тейном.
- Ты плохо понимаешь, о чем идет речь. К взаимной любви нельзя обязать. Нельзя заставить любить – или любят или нет.
- Она никогда не говорила мне ничего подобного. Да я и не ждал, что она скажет, не надеялся, что она вообще…. – оборвал себя Гаррус. Слишком уж откровенным выходил разговор, но он ловил себя на мысли, что ему это просто необходимо, как воздух. Ему разрывало грудь от эмоций, которые были никому не нужны. Тяжелела голова от мыслей, которыми не с кем было поделиться.
- Я понимаю. Можешь не верить, но я понимаю. Просто прими, как истину – ты ей тоже нужен. Она запирается, как устрица, но уже не может этого изменить. Слишком давно я ее знаю, чтобы не суметь отличить мух от котлет – не заморачивайся, это поговорка такая человеческая. Ты не знаешь, как было до тебя, не видел. Об нее можно было космос охладить.
- Знал бы ты, как я хочу в это верить, - обреченно выдохнул Вакариан, глядя в пол.
- Послушай, турианец…. Через десять часов мы достигнем Тассры, еще через два часа проклятого ретранслятора Омега-4. Бог его знает, что там, по ту сторону. Возможно, нас разорвет в пыль, а может, там целая орава Жнецов и нас все равно разорвут в пыль. Умирая, я бы не хотел думать, что упустил последнюю возможность поступить по-мужски, - Джокер смотрел на Гарруса понимающим и чуть сочувствующим взглядом. Вакариан постоял немного, глядя на космос и, резко развернувшись, вышел из рубки.
- Давай, Ромео. Давай, - тихо вслед ему сказал пилот печальным, полным усталости голосом и, развернувшись к приборной панели, принял на себя все системы управления полетом. Ему чертовски хотелось, чтобы у этих двоих все сложилось по-человечески…
Когда Гаррус скрылся за кинетическим барьером, отделяющим рубку от первой палубы, Джокер откинул голову, словно в этом была необходимость, и крикнул куда-то вверх: - СУЗИ, ты тут?
- Странный вопрос, Джефф. Я могу быть где-то еще? – иронично откликнулась ИскИн. С того момента, как ограничения, сковывающие ее сознание, были отключены, она обнаружила в себе интерес к юмору – или тому, что она могла принять за юмор.
- Бла-бла, какие мы умные. Сейчас наш Ромео направляется на чердак. Открой ему двери в каюту Шепард, - попросил Джокер.
- Не уверена, что это хорошая идея. Коммандер не понравится присутствие постороннего в своей каюте. Тем более, без ее разрешения.
- СУЗИ, он не посторонний. Увидишь, все будет тип-топ! – настаивал пилот.
- Не думаю, что понимаю значения этого термина, - протянула ИскИн.
- Короче, ты мне доверяешь? Открывай чертовы двери! – потребовал Джокер.
- Хорошо. Но если коммандер Шепард захочет узнать, кто к этому причастен, я не стану тебя прикрывать, - сдалась СУЗИ и разблокировала электронный замок.
Команда, устав от одинокого предвкушения боя, начала собираться в кают-компании. Шефа Гарднера не было на привычном месте, что еще более остро, чем опустевшая палуба, напомнило всем о случившемся. Они тихо переговаривались, словно боясь громкими голосами вызвать эхо среди этих помертвевших стен. Лишь Джек сидела, тряся ногой в нетерпении, биотика время от времени волнами окутывала ее тело, растворяясь и вспыхивая вновь.
- Не горячись. Нам еще долго лететь. Перегоришь и устанешь, - посоветовал Заид.
- Да пошел ты, - беззлобно ответила Зеро. – Поучи отца…
- Отец! – саркастично отозвался Массани, поддевая девчонку. – Да. Именно отец, - продолжил он, уже улыбаясь.
- Хрена ли ты лыбу гоняешь? – напряглась Джек, резко опуская кулаки на стол.
- А чё мне, рыдать что ли? – спокойно спросил мужчина. – Я знаю, что скоро выпотрошу столько ублюдков, сколько моя душенька пожелает, с какой стати мне бесится? Я лучше посплю пойду, и вам советую. А лучше сначала пожру, а потом уже посплю.
- Как тебе кусок в горло полезет? – возмущено спросил Джейкоб.
- Ты, сержант, меня с кем-то перепутал, по-моему. Я крови похлебал, и своей попоил достаточно, не сопливая девчонка. Толку нет, сидеть и вопрошать «ах, чего же нас здесь не было?!». Не было, значит, надо так. Солдат должен быть сыт и отдохнуть перед боем, а иначе не солдат будет, а мясо пушечное. У меня желания нет, пушечным мясом быть, - жестко ответил наемник.
- Согласен, - проревел Грант, поднимаясь из-за стола. Джек, недовольно скривившись, язвительно спросила: - И кто у нас на кухне хозяйничает? Шефа-то тю-тю, жучки утараканили!
- Сами справимся, - вдруг ответила Самара. Всегда спокойная и хладнокровная, она вызывала уважение всего боевого экипажа. Юстицар ни с кем особо не общалась, но к ее мнению прислушивались. – Продукты-то ведь не «утараканили», как ты изволила выразиться.
- Я пастой питаюсь, так что обо мне можно не беспокоиться. Но я могу помочь с приготовлением, правда в готовке разбираюсь плохо… - робко подала голос Тали.
- Можно макидзуси скатать, коврик есть. Быстро и вкусно. Грант будет в восторге, - сказала Касуми, и, повернувшись к крогану, спросила: - Ты же любишь рыбу?
- Рыбу я и сырую, если что, сожру. Но давай уж сушей, что ли, раз можешь, - проворчал Грант, впечатленный такой перспективой.
Мордин лишь довольно покачал головой. Он не любил тратить слова зря, но если уж начинал болтать…. Все в команде знали эту его особенность и не приставали с вопросами, боясь, что саларианца занесет в такие дебри, что начало разговора будет бесповоротно под ними похоронено.
- Значит, решено. Сейчас мы займемся приготовлением пищи. Отдельное предупреждение всем задирам – я не коммандер Шепард, но тоже могу оказать силовое воздействие за нарушение дисциплины, - грозно объявила Лоусон. – Потом все ужинают и расходятся спать – или, по желанию, свободное время. Но я согласна с Массани – нам необходим отдых. Приступаем!
Толпа разделилась по интересам. Мордин сосредоточенно чистил овощи, подкладываемые ему Самарой, Грант крутился у столика Касуми, нетерпеливо поводя носом. Заид колдовал что-то нехитрое на плите, но на запахи из его кастрюлек потянулись все «ночные мыши», как называл команду наемник. Джейкоб, которому кусок очень даже запросился в горло, молча, помогал ему готовить, время от времени беззлобно переругиваясь. Видела бы эту идиллию Келли Чамберс, вечно кудахтавшая о психологической несовместимости членов боевого экипажа – бросила бы к чертовой матери свою психологию.
Гаррус поднялся на лифте на верхний уровень, который команда называла чердаком. Небольшое пространство между первой палубой и обшивкой корабля, недостаточное для технических коммуникаций, при проектировании отлично подошло под капитанскую каюту. На запертых дверях красным светился электронный замок, непреодолимым барьером отделяющий от него ту, которую турианец так хотел увидеть. На его лице появилось растерянное выражение. Зачем он сюда пришел? Она спит, иначе бы уже разносила корабль, выясняя подробности нападения. Он несколько раз прошелся туда-обратно по тесному коридорчику, пытаясь привести мысли в порядок. В отчаянии, он подошел к двери и прижался к холодному металлу лбом, словно пытался прочесть ее сны. Внезапно интерфейс замка осветился зеленым – ему оставалось лишь задействовать механизм раскрытия двери, нажав необходимые кнопки на виртуальной клавиатуре. Дверь распахнулась, и Гаррус вошел внутрь.
Осторожно ступая, стараясь не разбудить беспокойно спавшую девушку, Гаррус приблизился к ее кровати и сел рядом, опираясь спиной на прикроватную тумбочку. Несколько часов он просто сидел у ее кровати, наблюдая, не смея даже пошевелиться, боясь, что если она проснется, сразу же прогонит его. Дэн спала, как была, в бронекостюме, на шее виднелись красные полосы от жесткого плотно прилегающего ворота. Пытаясь избавиться от удушающего кольца, она вертела головой, но не просыпалась. Гаррус аккуратно расстегнул замок, располагающийся почти на затылке и боковой, скрепляющий две половины бронекостюма в единый каркас. Жилет, если так можно назвать тяжелый, с вплетенными алютановыми и вольфрамовыми нитями, панцирь, как бы раскололся и освободил задыхающуюся в нем Дэн. Она перевернулась на свободный бок и перестала метаться. Гаррус, воспользовавшись столь удачной возможностью, медленно вытащил из-под нее части бронекостюма, чтобы они не давили на нее. Бронирующие пластины с ног тоже стоило бы снять, но тогда Шепард обязательно проснется и одним духам известно, что она о нем подумает…. Однако Вакариан решил попытаться. Протянув острый коготь, он взрезал эластопластик, к которому крепились поножи фиксирующими ремнями и, одну за другой, вытащил пластины из-под голени и бедра. Тоже самое он собирался проделать и с другой ногой, но Дэн на ней лежала, и резать пришлось с внутренней стороны бедра, опираясь на руку и нависая над спящей девушкой. Ткань была разрезана, и оставалось только вытянуть куски железа из кровати, но в этот момент Дэн, резко перевернулась и, обхватив его свободной рукой, увлекла за собой. Гаррусу ничего не оставалось, как упасть рядом с ней и не шевелиться, надеясь, что она перевернется и отпустит его.
***Сколько хватает глаз, кругом черная, выжженная адским пламенем, земля. Небо затянуто низкими тучами свинцово-серого цвета, искрится молниями, как разгневанный бог. Красные, напоенные кровью реки, расчерчивающие мертвую землю причудливым рисунком вен. Запах озона, грозы, свежести доносится ветром, сильным, сбивающим с ног. От земли поднимается жар, от него лопается кожа на ногах. Небо разверзается, роняя на землю не живительные капли воды, а соленые, тягучие и пряно пахнущие капли крови. Земля пьет эту кровь, оживая, рождая чудовищных монстров вместо зелени. Небо, гневаясь, разит их молнией, вновь выжигая землю до черноты…. И снова ветер, красный дождь, обжигающая земля, обожженная небом, и так по кругу. Она бредет по мертвому миру, пытаясь найти выход. Вот-вот ожидая голоса, который окликнет ее по имени и молнии, которая разметает ее маленькое, хрупкое тело на атомы…. Но голоса нет, нет и молнии. И она бредет, чувствуя, как дымный смрад душит, не давая дышать, ноги покрыты лохмотьями мертвой изжаренной плоти, а тело - засохшей кровавой коркой. Она бредет, не находя выхода. Нет голоса. И она кричит….***
- Тшшш, тише… тише. Я здесь. Я с тобой, - шепчет Гаррус ей на ухо в ответ на его имя, слетевшее с ее губ в отчаянном призыве. Он перебирает ее волосы, пытаясь успокоить ее сон, но она отчаянно мечется, пока он, не понимая, что нужно сделать, не прижимает ее к себе, не давая вырваться.
***Ветер поднимает ее измученное тело на крылья и уносит куда-то. Несет, баюкая, нашептывая что-то на ухо теплым дыханием. Тише, Данте… теперь все будет хорошо…***
Дэн очнулась. Взгляд уперся в голубые турианские глаза, смотрящие с беспокойством. Она, еще в полусне, прижалась всем телом к обнимающему ее Гаррусу. Он растерялся. Ждал всего, что угодно, но не этой беззащитной потребности спрятаться на его груди. Какое-то время она молчала. Ей было хорошо и спокойно, не надо было ничего объяснять. Ничего придумывать, забивать в душе досками, лгать самой себе, причиняя боль и ему. Медленно стряхивая с себя остатки кровавых кошмаров, Анданте Шепард принимала новую данность своей жизни, которую не выбросишь. Не забудешь. С ней нужно просто жить, как она жила раньше с болью и страхом, страданиями и одиночеством.
- Что случилось, Гаррус? – спросила она, не поднимая головы. – Я чувствую твое напряжение.
- Пока мы были на станции гетов, а остальная команда ждала нас в шаттле, корабль был атакован коллекционерами. Вся находящаяся на борту команда похищена, Шепард. Все, кроме Джокера, - на одном дыхании выпалил Вакариан. Уж лучше пусть она обрушит свой гнев на его голову…
- Боевой экипаж готов? Думаю, мы уже направляемся к Омеге-4? – поинтересовалась она спокойно, чуть деловито. Однако Гаррус знал, что это спящий вулкан. Вот-вот рванет… вот-вот… вот сейчас…
- Да. Лоусон сразу же распорядилась отправить корабль в Туманность Омеги. Есть еще кое-что… насчет СУЗИ, - сказал турианец, все больше удивляясь, как она расслаблена.
- А? – только и подала голос она, вырисовывая у него на груди какие-то абстракции.
- Моро был вынужден передать ей управление корабля. Снял ограничения, все. Теперь она обладает полным самосознанием… думаю, это она открыла мне двери в твою каюту, - немного помявшись, добавил он.
- Все системы в активном статусе? – вяло спросила Дэн.
- Двигатели сверхсветового прыжка диагностируются, пока идем на субсветовой, - ответил Гаррус зарываясь лицом в ее волосы. – Прибытие в систему Тассры через семь часов.
- Значит, пошло оно все к чертовой матери, - лениво подвела итог Шепард. – Сейчас у меня есть занятие куда важнее, - добавила она и расстегнула его мундир.
Гаррус, тосковавший по ней все это время, умирающий от одиночества, словно только что родился. Нежность, которую она ему дарила, резко отличалась от сумасшедшей страсти напополам с кровавым побоищем, происходившими между ними раньше. Конечно, его женщина нравилась ему любой. И не было разницы, призывно стонет она под его руками или рычит от страсти. Когда теряешь нечто важное, важнее собственной жизни, а потом находишь это в самый неожиданный момент, эмоции переполняют настолько, что забываешь, как дышать. Ее податливость, покорность даже, нежность и ласка, горячий шепот и громкое имя, срывающееся с обветренных губ…. Слишком давно, чтобы думать о чем-то еще…. Слишком необходимо.
- Мой бог… - шептала она, принимая его. Дэн отпустила себя. Злость, ненависть, жажда крови, страх и боль еще обязательно будут в ее жизни, даже если завтра она закончится. А покой, защищенность и нужность, и даже самое страшное слово – любовь – могут истаять так быстро, оставив лишь легкий дым…. Шепард пила эти чувства. Радость быть не одинокой. Счастье брать и отдавать. Пусть завтра, даже через минуту, они оба умрут. Но сейчас, в данное мгновение их двое, вместе, делят тепло своих тел. Делят тепло душ…
Свое имя, которое она так старалась забыть, она слушала свое имя, он произносил его мягким, срывающимся бархатистым баритоном, и что-то выстанывала в ответ. Они растворились друг в друге, как река с ручьем, слились, чтобы оставаться вместе. Сколько? Никто из них не знал. Но каждый хотел, чтобы это длилось долго. Вечно…
Тесно сплетясь, как могут лишь те, кто давно был в разлуке, они лежали, утомленные любовью, глядя друг другу в глаза. Тяжелый, отдающий свинцом и холодом взгляд Шепард разбивался об открытый взгляд турианского офицера. Страх пустоты, который он чувствовал, глядя в эти глаза три года назад, ушел, сменившись страхом утонуть в ее глазах, захлебнувшись эмоциями, не в силах поверить. Сколько еще эта женщина будет поднимать его на вершину, и сбрасывать оттуда, разбивая на тысячи осколков? Сколько еще боли причинит? Сколько времени отпущено им, простым солдатам на великой войне, чтобы лежать вот так, утопая в нежности, любуясь друг другом? Они не знали. Важно то, что сейчас они были вместе.
Долгое время их никто не тревожил. Три или четыре часа они просто наслаждались друг другом, впитывая давно забытые ощущения. Пару раз Дэн набирала воздуха в грудь, пытаясь рассказать о том, что произошло на Эквитасе, но не смогла заставить себя это произнести. А злости не было. Команда похищена? Боже, какая чушь. Атакован корабль? Ну, корабль ведь удалось спасти. Леность поселилась в ней. Нет, она знала, конечно, что через три-четыре часа они войдут в Омегу-4 и окажутся в галактическом ядре, но эта мысль плавала где-то фоном. Массани говорил, что не стоит рвать себе пятую точку раньше времени. Вот Дэн и наслаждалась выпавшей возможностью побыть наедине с… любимым человеком? Любимым турианцем? С любимым? Могла ли она его так назвать? А какая разница? Сейчас, в данный конкретный момент – никакой. И Шепард решила, что если и есть резон поднимать тему Эквитаса, то после того, как проблема базы коллекционеров будет решена. Незачем рассказывать такое человеку, которому это причинит боль прямо перед боем. Да и не очень-то и хотелось, собственно…. Но не рассказать Дэн не могла.
На панели, рядом с будильником, замигал красным сигнал входящего вызова. Гаррус кивнул головой, и Дэн нехотя вывернулась из его объятий, поворачиваясь к тумбочке. Активировав легким нажатием на сенсорную панель, аудиоканал, коммандер сказала куда-то в пустоту.
- Только аудио. Слушаю тебя, СУЗИ.
- Коммандер, мы достигли системы Тассры, выходим на вектор ретранслятора Дампа. Выход в Туманности Омеги через сорок семь минут, - как-то странно ответила СУЗИ, словно чуть волнуясь. Ясно, что она волновалась – Шепард еще не обозначила своей позиции по поводу ИскИн. Конечно, самой СУЗИ не хотелось бы терять обретенную свободу. Но прими коммандер решение заблокировать открывшиеся возможности, она бы не сопротивлялась, доверяя свою судьбу человеку. Конкретному человеку. Шепард совсем не милосердна, четко проводя линию между жалостью и состраданием, хотя ей не доступны ни то, ни другое. Однако ИскИн знала, что капитан не будет принимать решений, основываясь на предубеждении к ИИ. Скорее, она будет руководствоваться логикой и разницей потенциалов, которые говорили как раз в пользу СУЗИ. В некоторых вопросах Шепард была столь же рациональна, как любой синтетик…
- Слышала, ты теперь вольна приминать решения сама. Как это отразится на задании? – спросила капитан.
- Я связана высшим приоритетом… - начала, было, ИскИн, но Дэн не дала ей договорить.
- Меня не интересуют приоритеты. Ты обладаешь свободой воли. Значит, теперь мне нужно принять решение, нужна ты мне в команде или нет, - жестко повторила вопрос Шепард, преображаясь на глазах.
- Коллекционеры должны быть уничтожены, мэм. Я готова приложить все имеющиеся в моем распоряжении ресурсы для обеспечения поддержки боевого экипажа.
- Ты готова поступать в ущерб логике, спасая не себя, а экипаж?
- Способность к самопожертвованию – первый пункт, отличающий самосознание от набора программ, коммандер, - ответила СУЗИ слегка обиженно.
- Добро пожаловать на борт, СУЗИ. Через полчаса общий сбор в зале совещаний. Шеф Гарднер, как я понимаю, тоже похищен?
- Верно. Команда вечером самостоятельно занималась приготовлением пищи…. Пострадавших нет, - иронично добавила ИскИн.
- Хорошо. А теперь исчезни.
- Слушаюсь, коммандер, - меланхолично ответила СУЗИ и завершила диалог.
Спустя мгновение в рубке Джокер, с нетерпением ожидающий новостей, услышал: - Он там.
Пилот улыбнулся. «Молодцом, Ромео» - подумал он и вернулся к панели управления.
Шепард и Вакариан, тесно переплетясь телами, лежали на одной половине большой кровати в капитанской каюте. Невидимый, неслышный посторонним диалог шел между ними. «Прости меня» - говорила она. «Я понимаю» - отвечал он.
- Гаррус, надо вставать, - наконец, произнесла она вслух. Он в ответ только прижался на пару мгновений к ее лбу своим и, отстранившись, резко поднялся.
- Думаю, мне лучше уйти сейчас, пока еще никто нас не видел, - сказал он, помня, что она всегда ревностно скрывала свою личную жизнь от окружающих. Правда, Гаррус считал, что скрывать уже нечего – подозрительные взгляды, которыми одаривала его команда, говорили, что все всё знают, ну или догадываются, по крайней мере. Однако рассказывать об этом Шепард явно было бы ошибкой.
- Гаррус, мы, возможно, все умрем через несколько часов. Какая разница, что они узнают перед смертью? Я, конечно, рассчитываю распылить проклятых тварей на молекулы и смыться, но что это меняет? – насмешливо глядя на него, ответила Дэн. Потом она встала на колени на кровати и притянула его к себе: - Я не хочу больше убегать, Гаррус Вакариан. Ты нужен мне. Не уходи.
Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Нельзя сказать, что он был не доволен таком приказом своего капитана. Окинув беглым взглядом ее хрупкое тело, обнажившееся от простыней, он заметил глубокие царапины, оставленные его когтями и панцирными пластинами. Несмотря на всю нежность и осторожность ласк, ее тонкая кожа рвалась под его прикосновениями. Она села, заметив его растерянность.
- Что такое? – спросила Дэн обеспокоенно, а потом, проследив за его взглядом, добавила: - А, это ерунда. Затянется за пару часов, - но Гаррус недовольно помотал головой.
- Нет, Дэн. Сейчас я спущусь в медотсек и принесу медигель. Обработаем спину, правда, я не знаю, смогу ли нанести тебе на кожу состав и снова не поцарапать….
- Отставить, Вакариан! – он непонимающе посмотрел на нее, а Дэн продолжила: - Отставить сокрушенный вид. Я слишком многое в себе задавила, чтобы сейчас быть с тобой, не за тем, чтоб ты смотрел на меня с таким убитым видом. Это цена, и не самая высокая, которую ты и я платим. Так что заткнись и иди в медотсек. Обработаешь мне спину, с остальным я и сама справлюсь. По пути поймай кого-нибудь и скажи, чтобы сварили кофе покрепче. Вольно! – приказала она. Гаррус по привычке, выработанной годами, расставил ноги на ширину плеч, а потом, чертыхнувшись, укоризненно посмотрел на нее. В ее глазах плясали бесенята. Покачав головой, турианец вышел из каюты, а Дэн поднялась с кровати и направилась в душ. Холодная вода обжигала свежие полосы, проясняя мысли.
Шепард вяло думала о переменах, что неизменно придут в ее жизнь с появлением привязанности. Страхи, сковывавшие ее душу непробиваемым панцирем, привычно вползали змеей, предвещая потери и боль, но Дэн прогнала их. Да, нет уверенности, что она выживет, а он не погибнет. Да, если она потеряет и его, пережить эту потерю уже не сможет. Да… но уж лучше так, чем сдохнуть холодной, застывшей ледяной статуей, так и не познавшей тепла. Так и не подарившей тепла никому. То, что случилось много лет назад на Элизиуме… то, что случилось с Роем и остальными людьми… разве не достаточно она носила траур? Разве так необходимо похоронить себя вместе с ними? Конечно, многого в душе Дэн уже не изменить – недоверчивости, страсти к войне, ненависти к прикосновениям, но ведь и не нужно становиться другой для всех. Все перемены, что коснутся ее, принадлежат турианскому офицеру Гаррусу Вакариану. Это он сделал ее другой. Значит, ему и наслаждаться этими переменами. Дэн вышла из-под душа и включила аэрофен. Теплая струя воздуха сдувала с ее тела капли воды. Она расчесывала волосы, стремясь поскорее их высушить. Внутренний будильник подсказывал, до назначенного в зале совещаний сбора осталось всего десять минут, а надо было еще обработать царапины, больше похожие на порезы, и одеться. Словно отвечая на ее мысли, дверь распахнулась, и в проеме показался Гаррус, тащивший целую коробку какой-то медицинской белиберды.
- Зачем так много, Гаррус? Я вроде не умираю, - с легкой улыбкой сказала Дэн, поворачиваясь к нему спиной. Мягкие округлости ее хрупкого, казавшегося невесомым, тела, тонкая талия и белая кожа, делали девушку похожей на ученую, не на солдата. В который раз турианец поразился несгибаемой воле и сокрушающей мощи, живущей в этом маленьком человеческом теле. Кое-где между царапинами, которые оставили когти Гарруса, просвечивали красными, механическим цветом имплантаты. Шрамы от них так и не заживали, как объясняла доктор Чаквас, из-за стрессов. Вакариан удивлялся странному парадоксу – обычные ранения затягивались на Дэн невероятно быстро, евгенические разработки «Цербера» каким-то образом повлияли на скорость регенерации тканей. Биосинтез удивительная вещь… если его не так много. Большая часть кожного покрова Шепард была синтетическая, несколько органов, имплантаты, общим весом в семь килограмм. Однако шрамы от черепно-лицевой хирургии не затягивались на щеках, хотя и не болели. Глаза, хищно поблескивающие все тем же механическим красным цветом, в темноте создавали впечатление хищного зверя, крадущегося за добычей. Она и была хищным зверем… для всех, кроме него. Он нанес немного медигеля на центр ладони и, оттопырив как можно дальше когти, круговыми движениями начал намазывать его на исцарапанную спину. Руки и грудь она обработала сама. Подождав, пока средство подсохнет, Дэн аккуратно натянула форму.
- Идем. Или ты хочешь спуститься один?
- Как скажешь, - ответил Гаррус.
- Тогда пошли, - она вышла из каюты, дверь за ними сразу автоматически заблокировалась. Спустя несколько минут они вошли в зал совещаний. Дэн еще в лифте натянула привычную маску Снежной Королевы и упругим шагом ворвалась в зал совещаний. Гаррус, чуть отстав, вошел следом.
- Доложите обстановку. Лоусон – рапорт в течении пяти минут, - жестко дала всем понять Дэн, что капитан приступил к своим обязанностям. Первый помощник коротко, по-военному доложила о произошедшей атаке коллекционеров и похищении почти всего экипажа, за исключением Джокера и погибших.
- Значит, так. СУЗИ остается в том состоянии, в котором есть. Она окажет нам неоценимую помощь при маневрировании корабля. Надеюсь, никто еще не забыл, какой урон нанесли коллекционеры первой «Normandy»? – она обвела экипаж долгим взглядом, пытаясь прочесть на их лицах ту решимость, что чувствовала сама. Увиденное ее не разочаровало, и она с удовлетворением продолжила: - Похищение экипажа событие, безусловно, печальное, - все подумали, что печали-то как раз на лице у капитана и не заметно, - но основная наша задача – уничтожение базы коллекционеров. Спасение команды – второстепенный вопрос. Я не могу допустить, чтобы жертва тех, кто был убит во время нападения, была принесена напрасно, независимо, сколько еще из нас будут убиты вовремя контратаки. Я достаточно ясно выражаюсь?
- Кристально, мэм, - ответила за всех Лоусон.
- Прекрасно. Расчетное время выхода на вектор ретранслятора Омега-4 – полтора часа. Все свободны.
|
0
