Вейну стало страшно по утрам уходить на работу. После известия о смерти родителей – на второй день после бомбежки Элизиума имя Марты Грант все же переместилось из списка пропавших без вести в список погибших – Никки стала вести себя странно и настораживающе. То спала сутками, то бодрствовала до восьми утра, то пыталась читать – но лишь бессмысленно глядела часами в одну страницу, то замирала надолго у окна.
Турианец опасался, что это самое огромное окно однажды наведет ее на мысли… Слишком страшные мысли, чтобы их озвучивать. Все же люди намного слабее и мягче турианцев – так думалось инопланетянину в тот момент. И, увы, он ничем не мог ей помочь.
Но все же пытался. Разговаривать, брать за руку, натянуто шутить… Его квартира вновь погрузилась в тишину – как это было раньше, до появления светловолосой любопытной девчушки. Словно ее не было. Словно она была… не здесь.
Два года Вейн жил абсолютно один: ни близких друзей – лишь сослуживцы, ни семьи, никого в пустой холостяцкой квартире. И это устраивало абсолютно. Разве что кроме тех моментов, когда по вечерам становилось пусто и тоскливо, и рука тянулась к бутылке. Теперь же – казалось бы, всего за пару недель – он привык к тому, что его кто-то ждет, ему кто-то рад… И, когда в квартире вновь воцарилась тишина, стало тяжело. Неуютно и тревожно.
Впрочем, не такова турианская порода, чтобы пасовать перед трудностями. С упорством крогана он старался расшевелить впавшую в депрессию девушку; идею о походе в синема-парк было решено привести в исполнение, ради чего офицер впервые в жизни попросил коллегу подменить его.
Появление Вейна дома в два часа дня удивило Никки. Про себя турианец порадовался живой эмоции, что появилась на ее лице – последнее время девушка была в основном задумчива и погружена в себя.
- Привет. Что-то случилось? Ты еще никогда так рано не приходил. – Она даже вышла в коридор, кутаясь в покрывало и сонно глядя на друга. Похоже, его возвращение ее разбудило.
- Да нет, все в порядке, к счастью. Просто с работы пораньше отпустили, - слукавил инопланетянин, - и очень кстати. Я давно хотел предложить тебе выбраться из дома, прогуляться по Цитадели. А то сидишь тут, как карсит в своей норе…
- Как кто? – Девушка искренне удивилась – даже сонные глазки выпучила.
- Ну, это зверек такой мелкий, на Дигерисе водится… Он подслеповатый, всю жизнь сидит под землей в своей норе и никуда не вылезает.
- А-а… Как крот.
- Ага. Наверное. – Вейн понятия не имел, что такое «крот».
Никки душераздирающе зевнула и потерла глаза.
- Если честно… Мне вполне хватает вида из окна. Не очень хочется… кого-то видеть.
По правде говоря, турианец предполагал, что именно так она и ответит.
«Проклятье, Никки, мне нужно вытаскивать тебя из этой проклятой скорлупы, в которую ты забилась. Давай же, не усложняй мне задачу!»
- Ник, сколько можно сидеть в четырех стенах? Ты уже скоро плесенью покроешься.
- Я всю жизнь сидела на поздемной станции… - Начала было девушка, и тут же взгляд ее потух – мысли вновь вернулись к прошлому, к болезненной утрате…
«Нет-нет-нет, только не это.»
- О, ну давай же! Я уже купил билеты в кино! – Проболтался турианец, не зная, как еще ее заинтересовать.
- Что!? Ты купил билеты, даже не спросив моего согласия? – Она всплеснула руками, роняя на пол покрывало. Вместо радости и удивления данное заявление вызвало у нее гнев и почти что отчаяние.
Светлые брови сошлись на переносице, а глаза подозрительно заблестели. – Вейн, как ты… Ну зачем?! Ты же прекрасно знаешь, что мне плохо, я не хочу, не могу…
- Великие духи, Ник, сколько можно сидеть в одном углу и без конца крутить в голове свое горе? Я понимаю, тебе тяжело – мои родители тоже мертвы, у меня тоже, черт возьми, никого нет! Но я уверен, твои мама и папа наверняка хотели бы, чтобы ты продолжала жить дальше, а не тихо сходила с ума!
- Я не схожу с ума… - Пробубнила она, обнимая себя руками и ежась.
Вид сжавшейся девушки заставил офицера подумать, что его слова оказались слишком резки.
- Ох, Никки… - Турианец сделал пару шагов к ней и чуть приобнял. – Прости.
- Ты тоже прости. Но… мне их так не хватает… – На ее глаза, уже хронически красные от недосыпания и частых рыданий, в который раз навернулись слезы.
- Я понимаю.
С минуту они постояли, обнявшись, после чего Никки отстранилась, подобрала с пола покрывало и отнесла его на диван.
- Ладно, раз уж ты купил билеты… Погоди, но мне ведь нечего одеть!
Вейн, отошедший было на кухню, материализовался в гостиной с баночкой напитка.
- То есть? У тебя ведь были какие-то вещи в рюкзаке.
- Вейн! Я не пойду гулять по Цитадели в своем застиранном комбинезоне или домашней футболке и штанах! Да меня же никуда не пропустят, подумают, что я какая-нибудь нищенка или попрошайка. Когда родители садили меня на корабль, я брала только самое необходимое… И красивые платья не входили в этот список.
Она сокрушенно плюхнулась на диван. Пожалуй, это действительно было проблемой… Но большинство проблем, как известно, вполне решаемы.
- Ну что ж… В таком случае, это будет поводом обновить твой гардероб, – турианец хитро сощурился на подругу и шевельнул мандибулами.
- Боюсь, у меня не так много денег, чтобы тратить их на наряды…
- А кто сказал, что ты будешь тратить свои деньги?
- Даже не думай. Мало того, что я живу в твоей квартире и ты меня кормишь, так ты меня еще и одевать вздумал! Ни за что. Я и так с тобой в жизни не расплачусь.
- Что ж, - турианец наигранно-сокрушенно склонил голову, - придется мне одолжить тебе свой парадно-выходной костюм, а самому идти в броне СБЦ.
- Хватит дурачиться, я ведь серьезно! – Впрочем, она все же заулыбалась, представив себя в турианском костюме.
- Если серьезно: Никки, не делай проблему из того, что проблемой не является. Считай, что это подарок. Ты же знаешь, порой подарки делать намного приятнее, чем их получать. А у меня уже давно не было возможности сделать кому-то подарок.
Девушка закатила глаза, но все же по ее виду было прекрасно понятно, что она рада и довольна.
- Ладно. Буду считать это презентом на день рождения.
- А когда у тебя день рождения?
- Не скажу! А то еще что-нибудь придумаешь, я тебя знаю! – Прокричала Никки уже из ванной.
«Несомненно» - Пока девушка приводила себя в порядок, Вейн с коварным видом залез в свою рабочую базу данных. Он и изменил в документах Никки дату рождения, но число и месяц ведь не менял…
***
Сидя в такси, Никки неотрывно следила за видом из окошка, горящим взглядом скользила по огромным высотным зданиям, по паутине коммуникаций и маленьким точкам – людям и инопланетянам – что мелькали внизу с огромной скоростью. Все же отдаленные районы Цитадели отличались от Кольцевой части: жизнь здесь кипела и неслась намного стремительнее, огни сияли еще ярче, искусственное небо поражало своей недостижимой глубиной… А где-то там, за ним, был необъятный, безбрежный черный космос… Как раньше она жила, не видя всей этой величественной, холодной и жестокой, но захватывающей красоты? Все же, даже в самой ужасной жизненной ситуации, бывают положительные моменты. Такие, как знакомство с этим огромным живым миром. Такие, как знакомство с удивительно добрым и участливым турианцем, который сейчас сосредоточенно выискивал место для парковки на Президиуме.
- Ну вот, мадемуазель, мы и прибыли, - Вейн галантно подал руку зажимающейся девушке, неловко вылезающей из такси.
- О боги, я чувствую себя Золушкой. Правда, уже после двенадцати часов, - она бросила критичный взгляд на свой фиолетовый комбинезон.
- Ага. А я добрая фея. – Вейн широко ухмыльнулся, от чего мандибулы разъехались в разные стороны и стал отчетливо виден частокол острых зубов.
«Не приведи Господь» - Подумала Никки и захихикала в кулачок.
- Погоди-ка! Откуда ты знаешь эту сказку?!
- В учебном лагере мы проходили культуру и искусство других рас, в том числе и человеческой. Занятное чтиво, надо сказать. Так как насчет выбора наряда для прекрасной Золушки? – Турианец кивнул в сторону ближайшего бутика, в витрине которого демонстрировались голограммы нарядов для азари и женщин.
Нервно похихикивая и перебрасываясь шуточками, человек и турианец вошли в магазин – оба впервые были в дамском бутике, отчего чувствовали себя несколько неуютно.
После получаса примерок Никки остановила свой выбор на красивом платье-костюме, состоящем из длинной черно-фиолетовой юбки в пол, соединенной с топом с длинными рукавами, но открывающем живот и спину; продавец-азари активно уверяла стесняющуюся девушку в том, что платье ей безумно идет, и, кроме того, считается последним словом моды среди дев*.
Восторги продавца вполне разделил Вейн – платье действительно великолепно сидело на подтянутой фигурке девушки, подчеркивая зарождающуюся женственность подростка. При этом строгость покроя юбки и топа создавала некоторый оттенок целомудрия, контрастируя с провокационно оголенным торсом.
Про себя офицер удивился, как все-таки одежда способна изменить образ. Еще пол часа назад он видел в Никки лишь девочку-подростка, любопытную инопланетянку, необычного юного друга; теперь же ее образ стал гораздо более глубок. Молодая женщина, вступающая в свой расцвет, постепенно осознающая свои женские чары, способная вызвать восхищение и… чувства?
За наряд было заплачено, пока Никки переодевалась: если бы она узнала, что на «платье Золушки» ушла месячная зарплата турианца, то ни за что бы не согласилась на такой подарок. Далеко не каждая азари могла себе позволить такой наряд…
Уже после выхода из бутика, несколько запоздало Вейна настигло небольшое сожаление: эти деньги он копил на новый инструментрон… Но одного взгляда на буквально преобразившуюся, счастливую девушку, несмело вышагивающую рядом с ним и краснеющую от каждого, слишком долгого, взгляда в ее сторону, было достаточно для того, чтобы все сомнения улетучились. Действительно, порой делать подарки намного приятнее, чем их получать.
***
Фильм «Новерийский заговор» оказался на удивление легкой и приятной комедией, поднявшей друзьям настроение еще больше. Конечно, несколько неправильно было веселиться в такое время, однако упаднических настроений хватало и без того. Случилось то, чего турианец и добивался: на хорошенькое личико вернулась широкая улыбка, зазвучал звонкий смех, появился блеск, во все еще красных от слез, глазах.
В продолжение приятной прогулки Вейн предложил Никки сходить в кафе; как говориться, если уж гулять, то на все деньги. К тому же, давно от не тратил кредиты в столь приятной компании...
Когда они остановились над водохранилищем Президиума, на мосту, беседуя о различном исчислении времени на Цитадели, у турианцев и у людей, на них вдруг обратил внимание стоявший неподалеку сотрудник СБЦ, и, немного помедлив, направился в их сторону.
- Чего это он? Мы сделали что-то не так? - Никки все еще немного волновалась по поводу своего костюма, считая, что он привлекает слишком много внимания.
- Да нет, Ник, все в порядке. Это Харрис, мой знакомый.
Вейн поднял руку в приветственном жесте, и офицер в стандартной синей броне с красными родовыми татуировками на лице повторил его жест. Впрочем, особого радушия на его статичном лице не отразилось.
Преодолев десяток метров, их разделявших, турианцы пожали друг другу руки; Никки же предпочла никак себя не обозначать, фактически спрятавшись за спину Вейна.
- Ори’ин. Давно тебя не видел. Прогуливаешься?
- Здравствуй. Да вот, выдалась свободная минутка, решил немного развеяться. Все-таки работа в лагере для беженцев не из приятных. На психику давит, знаешь.
Турианец в тяжелой броне сложил руки на груди и как-то косо глянул на Вейна.
- Ну да, это тебе не в ОИБ* за мониторами сутки просиживать. Тихо, спокойно, знай по голо-клавиатуре щелкай - никто на тебя пушку не наставляет. Впрочем, оперативная работа это не твое, ты уж не обижайся...
Никки этот разговор определенно не нравился; впрочем, Вейну, похоже, тоже: спина его напряглась и задеревенела, отражая явное недовольство.
Харрис, тем временем, словно не замечая эмоций собеседника, продолжил:
- ... Ну да, каждый должен делать то, что умеет, ведь так? Вот и я так думаю. О, а это кто?
- Подруг... дочка подруги, - нехотя процедил Вейн, - попросила вот присмотреть.
Харрис едва слышно фыркнул - впрочем, Никки все равно это услышала.
- С каких это пор ты водишь дружбу с людьми? Мне казалось, что это только правительство у нас такое мягкотелое, что прогибается под этих hо&гj кпuj;уe*. Оказывается, не только оно... Похоже, турианцы скоро вовсе растеряют свою гордость и честь.
Никки показалось, или Вейн скрипнул зубами... Впрочем, на лице его не отразилось ни единой эмоции.
- Я не собираюсь обсуждать с тобой, Харрис, с кем мне общаться. Это мое личное дело, не касающееся ни СБЦ, ни нашего народа.
Сколь ни был Вейн сдержан в общении с сослуживцем, но нарастающее раздражение уже начало прорываться наружу.
- Эй, не напрягайся так. Мне на самом деле до лампочки, что ты возишься с человеческим молодняком, - Харрис поднял руки в мнимо-примирительном жесте, - просто ты теряешь зря время. Если бы ты грамотно воспользовался связями и положением своего отца, мог бы уже даже Бейли подвинуть. А так - играешь в добрячка-альтруиста...
- Я приму к сведению твое мнение, Харрис, - чеканя слова, прервал его Вейн, - Нам пора. Удачной смены.
- Ну, увидимся в баре.
***
В молчании они прошли несколько улиц и, наконец, свернули в кафе "Президиум", каждый погруженный в свои мысли. Настроение оказалось изрядно подпорченным...
Девушка и турианец, не сговариваясь, выбрали самый неприметный столик в дальнем углу площадки и сделали по небольшому заказу; Вейн впервые с момента знакомства с Никки решил заказать спиртное. Девушка же выбрала ананасовый сок и пару сэндвичей.
Катая по столу шарик, скрученный ею из салфетки, Никки, наконец, завела разговор:
- Так значит... Турианцы не особо любят людей?
Вейн устало провел трехпалой рукой по лицу; этот "взрослый" жест девушка помнила и у отца: он так делал, когда собирался затронуть неприятную, тяготящую его тему.
- Прости, что тебе пришлось все это выслушивать. На самом деле все не так, как тебе могло показаться...
- Это все из-за войны Первого контакта?
Инопланетянин вздохнул.
- Не только. Тут и ксенофобия, и то, как быстро распространяется влияние людей в Галактике... Многие считают вашу расу слишком... как бы это сказать... горячей. И при всей вашей горячности вы еще не достаточно развиты, не достаточно организованны.
В груди Никки что-то рухнуло вниз, и тяжелым комком легло на дно.
"Так вот как, значит. Вот, к чему это все было. Неожиданная помощь, доброта, забота..."
- То есть, получается, я для турианцев, для тебя - низшее существо? Вроде домашнего животного. Так?!
Горечь и отчаяние внезапной волной накатили на девушку, голос ее предательски задрожал.
Пораженный таким поворотом до глубины души, турианец не нашелся с ответом, и молча вытаращился на подругу.
Та же восприняла его молчание как согласие, от чего стало лишь больнее.
- А-я то думала, с чего это ты так добр ко мне... А ты решил завести себе игрушку - живую, говорящую, которую можно кормить и одевать... Пугать мной своих друзей, а себя при этом чувствовать героем, спасителем. Так?! Так, отвечай мне! А знаешь, ничего не говори! И пошел ты к черту, Вейн! - Горькие слезы навернулись на, и без того красные, глаза девушки. Еще секунда - и она сорвалась бы с места, но цепкая хватка турианской трехпалой ладони замкнулась на худом запястье, предугадывая намерения Никки.
- Пусти меня!
Свободной рукой вытерев глаза, она подняла злой взгляд на инопланетянина... И замерла. Вейн был удивлен и обеспокоен. Очень. Однако гораздо сильнее удивления в его лице читалась еще одна эмоция. Глубокая обида - настолько сильная и явная, что даже плотные роговые пластины лица не могли скрыть чувства турианца.
- И как тебе только это в голову пришло? - Едва сдерживаясь, проговорил офицер, - Как ты только могла такое подумать?!
Хриплый турианский голос, звучащий с небывалым надрывом и плещущейся через край обидой, заставил Никки застыть на месте. Своим опрометчивым, поспешным обвинением она явно задела Вейна за живое.
- Вы, люди, безответственная, эгоистичная, самовлюбленная раса! Вы не думаете о других, вам плевать даже на своих сородичей, когда те попадают в беду - но при этом вы ищете помощи, как только сами оказываетесь в безвыходном положении. Хочешь знать, почему я помог тебе тогда? Да потому что я больше не мог видеть, как мимо тебя проходят, занятые своими проблемами, взрослые люди, не смотрят, не обращают внимания. Равнодушие! Безответственность! Меня воспитывали не так. В отличие от людей, у турианцев развито общественное самосознание. Среди моего народа такой ситуации, как у тебя, просто бы не случилось.
Вейн отпустил запястье Никки и сложил руки на груди, отворачиваясь от нее. Пожалуй, он слишком сильно раскритиковал человечество, но... Черт возьми, все это правда.
Через минуту остолбеневшая девушка выдавила:
- П-прости...
Офицер вздохнул. Никки его обидела, и достаточно сильно, но... Как он только что сам сказал, люди - горячая раса, не всегда задумывающаяся о последствиях своих действий и слов.
Посидев немного с отстраненным видом, инопланетянин все же сменил гнев на милость.
- Ладно уж. Постараюсь. - Через стол он протянул ей руку, и она несмело ее взяла в свою взмокшую ладошку. - Только постарайся в будущем не делать таких поспешных выводов. Идет?
- Идет... - Пристыженная и притихшая, Никки слегка сжала трехпалую шершавую кисть.
- Вот и замечательно. Так, где там наш заказ?
***
За едой девушка обдумывала слова турианца, посматривая исподлобья на то, как он отправляет в зубастый рот какие-то непонятные, малинового цвета, морепродукты, нанизанные на шпажки.
- Знаешь, а ведь не все люди такие, как ты описал. Не все эгоистичные и самовлюбленные.
Вейн пожал плечами.
- Естественно. Ведь и турианцы не все - образец дисциплины и ответственности. Но, видишь ли, большинство, а не отдельные личности, формируют определенный стереотип. Среди нас тоже есть те, - в душе неприятно кольнуло при воспоминании о Ларсе, - кому не важны чужие чувства, кому плевать и на семью, и на общество.
- Я с тобой не совсем соглашусь, - Никки задумчиво дожевывала сэндвич, - есть те, кто в одиночку способен многое изменить. Например, командор Шепард.
- Это, конечно, веский пример, не могу с тобой поспорить, - Вейн поднял руки в жесте "капитуляции" и помотал головой, - однако, чтобы окончательно изменить мнение о людях, Галактике потребуется еще как минимум парочка таких Шепардов. Каждое великое дело одного выдающегося человека перекрывается сотней неблаговидных поступков других представителей расы.
- Однако это не значит, что не нужно пытаться все изменить.
- Верно... - Инопланетянин задумчиво цедил из бокала алкоголь.
- Выходит, даже я могу что-то изменить?
- Каждый может. По мере своих сил и возможностей... Конечно, чтобы иметь такое влияние, как та же Шепард, надо многого добиться... - В своих пространных рассуждениях Вейн не сразу заметил, как заблестели новой идеей глаза его подруги, - нужно образование, хотя бы базовые военные навыки... Эй, ты чего так на меня смотришь?
Горящими взором девушка впилась в удивленные оранжевые глаза турианца.
- Ты ведь проходил военную подготовку? Научишь мне чему-нибудь? Пожалуйста!
Турианец усмехнулся. "Вот как, оказывается, бывает".
- Удивительно, но я давно уже хотел тебе предложить то же самое. Ну, знаешь, чтобы ты отвлеклась, не думала... о плохом.
Девушка вздохнула, возвращаясь мыслями к своему горю. Однако, хоть на душе все еще было больно и тяжело, новая идея, новая цель поглотила ее с головой, и она решила попытаться. Попытаться стать тем, другим человеком, ответственным, сознательным, о котором любое существо в Галактике будет говорить с уважением. Которого зауважает даже тот противный турианец, Харрис.
- Это здорово... - Никки тепло улыбнулась другу, - когда начнем?
- Когда захочешь, но только не сегодня...
Присмотревшись к улыбающемуся во все мандибулы другу, Никки хихикнула: крепкий алкоголь ударил в голову не пившему около месяца турианцу, от чего тот слегка окосел.
- Да, пожалуй. А сейчас давай просто вернемся домой.
______
*Девы - молодые азари.
*ОИБ(Отдел Информационной Безопасности)- занимается расследованием киберпреступлений, краж данных, вирусными атаками, незаконным использованием ИИ.
*hо&гj кпuj;уe - на "турианском" - "паразиты Галактики".
|
0
галактика не выдержит еще парочку Шепардов , совет цитадели уж точно не выдержит 
