5. The waiting game
Сидя между Соланой и Джайной в тесном такси, Гаррус изо всех сил старался расслабиться. Задача была на редкость сложной, однако, упрощалась тем, что в салоне сейчас никто не разговаривал. Фактически, Джайна и Солана смотрели в окна такси и явно не торопились начинать беседу с ним или друг с другом.
Пока что поездка складывалась на редкость неудачно. Он мог вспомнить только одну такую в прошлом. Даже те бесчисленные часы, которые он провел в МАКО, пытаясь удержать свой обед на положенном месте, в то время как Джайна демонстрировала свои водительские умения на неотмеченных на карте планетах, и близко не могли сравниться с сегодняшним напряжением. По крайней мере, тогда люди продолжали балагурить и смеяться, пока штурмовали утесы и отвесные скалы.
Теперь Гаррус сильно жалел, что не поговорил с Джайной ранее. Она взглянула на него, всем своим видом показывая, что понятия не имеет, зачем здесь находится. Она с удовольствием вернулась бы в отель, но Шепард не так хорошо знала Сипритин. В любом случае Гаррус предпочитал держать ее рядом. Уже подъезжая к больнице, Джайна напрямую спросила, будет ли лучше для него и Соланы, если они пойдут туда одни, но он просто взял ее за руку и потянул за собой. Он хотел, чтобы она знала, насколько важна для него. К сожалению, пока что он не мог ей этого сказать, потому как Солана все еще была рядом.
Гудок такси резко выдернул его из мыслей, наглядно показав, что они приблизились к цели еще на четверть мили. Он вернулся на Палавен специально для того, чтобы навестить ее, но сейчас, приближаясь к цели, он чувствовал себя все неувереннее. Его могли обстреливать со всех сторон, у его ног могли взрываться гранаты – он бы не испугался. Он просто продолжал бы стрелять.
Большинство людей навещали своих родителей в больнице абсолютно спокойно, не чувствуя при этом себя так, будто завтра им придется принять смертельный бой.
Он просто не знал, что ожидать, когда они, наконец, добрались до центра. Сола сказала ему, что их мать не безнадежна, но его это не успокаивало. Он задавался вопросом, светились ли еще ее янтарные глаза теплом и проницательностью, как он привык. Он прекрасно понимал, что, скорее всего, нет, что она больна, но Гаррус все еще отлично помнил свою мать такой, какой она когда-то была. Она была его самым близким другом, и порой они тратили чудовищное количество времени, просто разговаривая друг с другом. А сейчас … Он просто надеялся, что время было добрым по отношению к его матери.
***
Каким-то образом Гаррусу удалось пережить оставшуюся часть поездки даже притом, что его попутчицы продолжали молчать, оставалось тайной. Спустя двадцать минут такси остановилось посреди большого, серого внутреннего двора медицинского центра.
С расстояния центр смотрелся так, будто был сделан из серии квадратных, белых блоков с приклеенными к ним окнами. Хотя здание, в целом, было большим, оно казалось довольно приземистым и плоским, по сравнению с высокими каменными башнями, возвышающимися над горизонтом Сипритина. Гаррус предположил, что центр был создан таким специально, чтобы это место казалось более радушным для пациентов и посетителей.
В попытке придать центру хоть немного красоты, вокруг него посадили высокие деревья. Серия скульптур и фонтанов также расположились вдоль идеально прямой дорожки, ведущей к главному входу.
Это место страшным не было, но Гаррусу оно не нравилось. Скорее всего потому, что это все-таки была больница, и не важно, чем ее украшали. Гаррус надеялся лишь, что его матери не стало хуже сегодня.
Гарруса из мыслей вырвало прикосновение руки Джайны, и он понял, что Солана уже выбралась из такси. Несмотря на плохое предчувствие, Гаррус понял, что надо идти.
Гаррус вслед за Джайной покинул такси через пассажирскую дверцу. Практически сразу, как все они вышли из мобиля, такси рвануло с места и покинуло внутренний двор Больницы с непозволительно высокой скоростью. Гаррус, шагающий по внутреннему двору, отчаянно завидовал водителю аэрокара. Ему очень хотелось покинуть это место.
- Эй, Гаррус. – позвала его Солана, - Ты идешь или так и будешь пялиться в космос?
- Хм … да иду. – ответил он, выбора ведь особого нет.
- Отлично.
Она немедленно направилась к входу медицинского центра. Гаррус последовал за ней, то же самое сделала и Джайна.
Несколько секунд спустя они прошли через ряд автоматических дверей и попали в своего рода приемный покой. Солана просто продолжила идти, прошла в длинный коридор, из которого вело огромное количество дверей.
Шагая позади Джайны и своей сестры, Гаррус задавался вопросом, сколько же пациентов принял этот центр. Сотни. Тысячи. Многие из них, вероятно, служили Иерархии в течение многих лет, были солдатами, администраторами, без всякой перспективы оказаться здесь. Странная награда за многолетнюю службу.
Его мать провела большую часть своей жизни, помогая принимать законы, которые делали жизни живущих на Палавене людей безопаснее. Теперь она тоже застряла в этой больнице, пока ее семья изо всех сил старалась оплатить медицинские счета. Возможно, здесь она будет доживать свои последние дни, если мировой медицине не удастся улучшить ее состояние. Гаррус не хотел для нее такой участи.
Правда, этот центр не так ужасен, как некоторые переполненные, грязные клиники, которые он видел на Омеге. Казалось, в их темных сырых приемных всегда было столько же наркоманов, ищущих новую дозу, сколько и обычных люди с реальными проблемами со здоровьем. И многие настоящие пациенты были преступниками, состоящими в банде или никому не нужными отбросами, которые просто пытались выжить.
Его мать могла застрять в более ужасном месте, он знал это, но тем не менее не испытывал к центру никаких теплых чувств. Центр оказался сухим и скучным как снаружи, так и изнутри. В коридоре растения были расставлены на равном расстоянии друг от друга в одинаковых металлических горшках. Однако, эти уютные мелочи хоть как-то скрашивали тот факт, что многие люди приезжали в этот центр ради лечения. Все это было ярко описано большими черными буквами вдоль всей стены.
Пока они продолжали идти все дальше и дальше по коридорам центра, Гарруса посетило абсурдное желание начать искать ближайший аварийный выход, но, конечно же, он не стал этого делать. Он просто продолжал следовать за Соланой по длинному белому коридору.
В конце концов, она привела его и Джайну к дверям большого лифта. Как только все они вошли в него, Солана нажала кнопку второго этажа, а затем обернулась к Гаррусу.
- Ну и что ты думаешь об этом месте? – спросила она.
Гаррус не хотел ей лгать, поэтому решил ответить коротко и нейтрально. – Нормальный центр, Сола. Очень чистый и … белый.
- «Чистый и белый»? Он тебе не нравится, так?
- Просто я еще не все видел, вот и все.
- Мне кажется, к этому месту просто надо привыкнуть. Это, конечно, не дом, но сейчас это лучшее место для мамы. Я бы хотела, чтобы она оставалась в своей прежней палате, но я просто не могу спорить с ней так, как местный персонал. Если у нее начинался обычный приступ, а меня не было рядом … ладно, даже думать не хочу об этом. Это место специализируется на лечении ее вида болезни, она в хороших руках. Это лучшее, что может предложить Сипритин.
- Я знаю. Ты правильно сделала, что привезла ее сюда.
Солана улыбнулась ему, но затем снова затихла, как и Джайна, пока лифт продолжал свой подъем. Когда он остановился на втором этаже, они все вместе вышли из него и пошли по последнему белому коридору, пока не остановились в большом холле перед стойкой администратора.
- Комната мамы чуть дальше. - Сказала Солана, жестом указав на дверь прежде, чем повернулась к Джайне и добавила, - Не хочу быть грубой, но я думаю, что будет лучше, если мы пока останемся здесь, чтобы у мамы и Гарруса был шанс нагнать упущенное.
Джайна кивнула. – Ничего страшного. Я не хочу наступать на чужие ноги … я имею в виду, я не хочу никому мешать. Ты со мной согласен, Гаррус?
- Да, наверное, - довольно нерешительно сказал Гаррус, хотя и понимал, что это здравая мысль. Ничего хорошего он не добьется, если внезапно появиться со своей человеческой партнершей в палате больной матери, как будто в этом нет ничего особенного. Ему итак придется объяснять, откуда у него шрамы, когда она его увидит. Однако, часть его отчаянно хотела, чтобы Джайна пошла с ним.
В тот момент ему было все равно, что появление с ней будет означать, что он нуждается в ней гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. И его совсем не смущал тот факт, что ему ужасно хотелось держать свою партнершу за руку во время этого визита. Наряду с почти постоянными разговорами о чести и обязанностях, его отец пытался вдолбить ему важность постоянно быть сильным и стойким. Но сейчас он не чувствовал себя таким уж сильным, и присутствие Джайны рядом с ним придало бы ему сил.
Другого выхода не было, ей придется подождать его в коридоре.
Гаррус слабо улыбнулся ей. – С тобой все будет в порядке?
Она так же слабо улыбнулась в ответ. – Конечно, я найду, чем заняться. Выдержали же мы все те ужасно долгие поездки в лифтах Цитадели, так ведь?
- Так, но каждый раз у тебя была замечательная компания.
- Я думаю, что смогу справиться со скукой и без тебя, хотя это, конечно, будет сложно. Ты иди. Надеюсь, все пройдет хорошо, Гаррус.
- Спасибо.
Он чувствовал, что должен сказать что-то еще, но мгновение спустя мимо него прошла Солана, и он вновь пошел за ней. Он продолжал идти, делая шаг за шагом, совсем не осознавая, куда они идут.
В конце концов, они подошли к двери с номером 232 и именем Федра Вакариан, написанными на ней. Гаррус уже собирался замереть у двери на пару секунд, но Солана думала иначе. Она, не останавливаясь, вошла в палату, утянув его за собой.
Палата, в которую они вошли, была довольно большой и просто обставленной - кровать, несколько удобных стульев, маленький стол и шкаф. Тут и там виднелись кое-какие украшения, включая маленькую вазу с цветами, но палата оставалась палатой. Все было аккуратно и чисто.
Его мать сидела перед одним из двух окон палаты. Выглядела она еще более миниатюрной, чем обычно с накинутым на плечи одеялом. Даже пять лет назад Гаррус бы никогда не подумал, что она когда-либо попадет в подобное место. Тогда она все еще работала, казалось, была в добром здравии, и Синдром Корпалиса не мучил ее тогда.
Когда болезнь только начала проявляться, Гаррусу она показалась несерьезной, и он посещал Сипритин по своему обыкновению редко. Солана же начала подозревать, что что-то не так быстрее, чем он и пыталось сказать ему об этом. Живя дома с их матерью, она прекрасно видела, что ее головные боли, головокружения и обмороки были симптомами более серьезной болезни.
В конечном счете, когда она начала страдать от судорог, Гаррус больше не мог притворяться, что с ней все в порядке и согласился с Соланой, что ей нужен специализированный медицинский уход. Он был на Цитадели, все еще служил в СБЦ, когда матери поставили диагноз. Солана позвонила ему и абсолютно бесцветным голосом сообщила ему, что доктора настаивают на синдроме Корпалиса. Он до последнего надеялся, что врачи ошиблись. Но они не ошиблись.
После постановки диагноза, его матери становилось все хуже и хуже. В самом начале борьбы с коллекционерами, спустя год после их последней встречи, Солана сказала ему, что их мать больше не в состоянии жить дома. С тех пор она жила в этом центре. За последние несколько месяцев они предприняли несколько попыток улучшить ее состояние, но все они потерпели неудачу.
И поэтому она все еще была здесь, сидела на стула в пяти метрах от того места, где стоял Гаррус.
Он не был уверен, как поприветствовать ее после столь долгого перерыва в общении. Просто сказать "Привет" вряд ли уместно. Хотя, эта проблема решилась сама собой, когда Солана подошла к матери прежде, чем он успел сказать хоть слово.
- Здравствуй, мама. - Сказала она, - Сегодня у меня есть для тебя сюрприз. Гаррус вернулся! Почти целым.
Их мать повернулась к ним обоим и посмотрела в лицо Гаррусу. Пока он шел по больнице, его воображение вышло из-под контроля, и он начал волноваться, что же она ему скажет. Она явно выглядела старше и смертельно уставшей.
За эти два года она постарела больше, чем следовало. Пластины на ее лице стали более резкими, кожа шеи стала более дряблой, чем раньше. К счастью, больше ничего страшного внешне не наблюдалось.
Федра улыбнулась Гаррусу, когда увидела его. Ну, по крайней мере, она улыбалась до тех пор, пока не заметила его шрамы. Шок отразился на ее лице, когда она увидела их, но турианка быстро взяла себя в руки. Ее карьера в правительстве означала, что она провела годы, учась держать себя в руках, когда это необходимо. Видно, даже пребывание в этом центре не заставило ее забыть старые навыки.
- Гаррус, - Сказала Федра низким, мягким голосом, который он помнил, - Тебя так долго не было. Слишком долго. Ты был ранен и не сказал мне.
Солана прошла к ней через комнату. - Он сказал, что все хорошо, мама.
- Я в порядке. – Быстро сказал Гаррус. – Со мной произошел, хм, несчастный случай. Не случайный … но это не важно, я в полном порядке.
- Видишь? Думаю, в данном случае презумпция невиновности вполне уместна. - Она положила одну из рук на стул матери и склонилась к ней. – А ты как, мама? Ты сегодня себя лучше чувствуешь? Я надеюсь, ты не напрягаешься слишком сильно. Три обморока за прошедшие две недели - более чем достаточно. Все закончится сломанными пластинами, если ты не будешь осторожна.
- Все хорошо, Солана, - ответила она, - У меня сегодня немного болит голова, но и только.
- Больше ничего?
- Да, медсестра дала мне обезболивающее.
- Ты уверена, что не против нашего визита?
- Конечно, нет! - Твердо сказала Федра. – Я всегда рада видеть тебя, Солана, но, должна признать, я очень рада видеть Гарруса.
Солана улыбнулась. – Я была уверена, что ты будешь рада.
В конце фраза они обе посмотрели на Гарруса, но он не знал, что сказать. С самого прихода ему удалось произнести три бессвязных фразы, в то время как Солана завела целый короткий разговор.
Скорее всего, Солана поняла это, потому что мгновение спустя она заговорила, - Знаешь, вам двоим давно не выпадал шанс поговорить наедине. Наверно, мне нужно выйти и дать вам поговорить наедине.
- Ты не должна ходить, Сола, если не хочешь, - сказал Гаррус.
- Да, я знаю, но я действительно не против. Вам двоим наверняка есть что обсудить и без меня. Вы оба знаете, что я люблю поговорить. К тому же, я все равно приду завтра.
- Спасибо, Солана, - сказала Федра.
- Конечно. - Она наклонилась и коснулась лбом лба матери. – Мы скоро увидимся.
Она улыбнулась Гаррусу и вышла за дверь. – Я подожду тебя в холе, Гаррус.
Он кивнул, и Солана покинула палату, закрыв за собой дверь.
На мгновение воцарилась тишина, а затем его мать заговорила, - Ты действительно в порядке, Гаррус? Кажется, эти шрамы были страшной раной.
- Думаю, сразу после, хм, несчастного случая были проблемы, но сейчас я в полном порядке. - Он подошел к столу, стоявший чуть левее того места, где сидела его мать. - Я сожалею, что так редко виделся с тобой в последнее время … или не посылал тебе больше сообщений. Я должен был сказать тебе, что был ранен, но я не хотел волновать тебя.
- Все в порядке, Гаррус, думаю, что могу понять, почему ты ничего не говорил. Я просто очень рада снова тебя видеть. Это так мило с твоей стороны, найти время в твоем напряженном графике в СБЦ, чтобы прилететь сюда.
Гаррус с беспокойством посмотрел на нее, не зная, стоит исправить ее или нет. Она заговорила прежде, чем он решил, что делать, - Я сказала что-то не то, не так ли? Тебе придется потерпеть меня, я иногда ошибаюсь. - Она казалась смущенной. "Ты ведь теперь служишь на корабле, не так ли? Солана говорила мне, наверное. На человеческом корабле, не турианском.
- Да, верно, - сказал он, не в силах сдержать облегчение в голосе.
- Хорошо. Под конец я исправилась. – Улыбнулась она. – Не стоит беспокоиться. Поверь мне, некоторым другим пациентам в этом центре намного хуже, чем мне. Я не могу им помочь, но мне их жаль.
- Ты что же, счастлива быть здесь?
- Да. Я скучаю по дому и работе, но я привыкла к своей новой жизни. Это не так захватывающе, как ежедневный спор с политическими деятелями, но и тут есть чем заняться. Думаю, здесь гораздо меньше стресса. – От всего сердца рассмеялась она. - Я все еще пытаюсь не отставать от жизни, регулярно захожу в экстранет и читаю газеты, но чувствую себя странно, читая новости, а не создавая их.
- Думаю, так и должно быть.
Хм. Ну, все неизменно меняется. Такова жизнь. Кроме того, это я приняла окончательное решение приехать сюда, а не Солана. Я видела, как ей трудно заботиться обо мне и делать работу на дому, а нанимать сиделку - дорого и, по иронии судьбы, не так эффективно. Я хочу, чтобы она завела свою собственную семью, а не проводила годы у моей постели. У нее должна быть своя собственная жизнь, как и у тебя, Гаррус, на том корабле. Я хочу, чтобы вы двое были счастливы, мне здесь очень хорошо.
- О тебе хорошо заботятся?
- О, да. На это стоило рассчитывать, учитывая стоимость этого места. Это не все, к сожалению. Я ведь здесь всего неделю. - Она сделала паузу. - Нет, не так, больше недели. Я здесь много месяцев, не так ли?
-Да. Думаю, ты здесь уже около полугода.
- Я уверена, ты прав. - Она снова казалась смущенной. - Дни, они ужасно похожи друг на друга.
- Но ты действительно в порядке?
- Да, по большей части.
Следующие несколько минут они просто сидели, разговаривая о ее повседневной жизни в центре. Она путалась в деталях время от времени, но по большей части могла отвечать на вопросы Гарруса с относительной непринужденностью. Она даже шутила об этом месте и его рутине. В частности она смеялась над несколькими доброжелательными, но заблуждающимися сотрудниками, которые иногда говорили с ней так, будто она была маленьким ребенком, оставленным на их попечение, а не правительственным чиновником в отставке. Иногда ее глаза начинали светиться так, как он помнил, но свет был более унылым, как тлеющие угольки огня, который почти потух.
В конечном счете, она, казалось, утомилась, и свет исчез полностью, хотя она все еще пыталась поддерживать беседу.
- Хватит обо мне и этом месте, - сказала она. – Я действительно ценю, что ты так потратил на меня так много времени. Я не хочу думать, что родила тебя для того, чтобы ты больше никогда не вернулся.
Он знал, что она пошутила, но все же покачал головой. – Этого не произойдет.
- Спасибо за то, что сказал это, Гаррус, но ты так ничего и не рассказал о себе. Как идет твоя жизнь на твоем корабле? Я так давно оставила военную службу, что, боюсь, мои воспоминания о космических полетах стали довольно туманными.
- О, - ответил он, - Все в порядке. Нормандия – отличный корабль, а его экипаж, кажется, не возражает, что я турианец даже при том, что большинство из них люди.
- Я надеюсь, ты в достаточной безопасности. Я бы не хотела, чтобы тебя снова ранили.
- Ну, я не так часто попадаю в лазарет. Я всегда осторожен на миссиях, и капитан Нормандии, Шепард, делает все возможное, чтобы я и остальной экипаж были в безопасности.
- Я рада слышать это. В чем именно заключается твоя нынешняя миссия?
Этот вопрос просто обязан был прозвучать, но он до сих пор чувствовал себя неловко. Разумеется, он не собирался говорить своей больной матери о Жнецах и угрозе, которую они представляли галактике, когда он даже здоровой сестре ничего не сказал. - Хм …, будет лучше, если я выскажусь не слишком конкретно. Мы просто пытаемся спасти людей любым способом.
- Звучит довольно захватывающе.
- Иногда.
- Ты мне больше ничего не расскажешь о миссии, так? - Она казалась более удивленной, чем раздраженной. - Я спросила бы, чем ты занимаешься в свободное время, но я думаю, что у тебя, как обычно, ни на что, кроме работы, нет времени.
Он не смог удержаться и покачал головой, она ошиблась только в одном. Его мысли который раз за день переключились на Джайну, их разговоры, просмотр дрянного видео по телевизору, занятия любовью.
Работа все еще была важна для него, но некоторые вещи были еще важнее.
- Хм, на самом деле я пытаюсь больше отдыхать в последнее время, - сказал он.
- Хорошо. Я всегда думала, что нет никакой необходимости так много работать, надо оставлять время и на веселье. Даже великая Иерархия это признает. - Она улыбнулась, но он заметил, что ее лицо оставалось напряженным.
- Ты … в порядке? - спросил он после длительной и весьма неловкой паузы, хотя он безумно волновался, ожидая ее ответа.
- Честно говоря, у меня снова болит голова. Думаю, действие лекарств заканчивается.
- Ты выглядишь очень усталой.
- Ну, я все еще чувствую себя довольно бодрой, Гаррус.
Ему так хотелось ей верить. - Почему у меня такое чувство, будто ты пытаешься играть со мной?
- Вовсе нет. - Она подняла одну руку, потерев правую надбровную пластину. – Ну, не совсем. Я привыкла к этим головным болям. Тебе незачем волноваться.
- Мама … послушай, ты это уже говорила, но я знаю, что ты в последнее время плохо себя чувствуешь. Солана говорила, что лечение идет не очень хорошо, и что тебе скоро нужно будет пройти обследование в саларианской клинике.
- Что за обследование?
- Узнаешь во всемирном центре.
Она нахмурилась и снова потерла пластину, на этот раз сильнее. - О, конечно, так глупо с моей стороны, теперь понимаю. Думаю, стоит попробовать. Если не сработает, то все в порядке, Гаррус. Ты не думай, я пока не готова последний раз салютовать Иерархии. Во мне еще теплиться жизнь, и боли меня не сломать.
- Ну, могу поспорить, сейчас это не так. Могу я что-то сделать, чтобы помочь тебе?
- Ну, может, мне станет лучше, если я лягу. Я очень не хочу просить, но не мог бы ты помочь мне дойди до кровати? У меня иногда кружится голова.
Он немедленно склонился к ней и осторожно поднял ее на ноги. Она казалась ему очень легкой. Возможно почти такой же легкой, как и Джайна, хотя она человек без пластин, только мягкая плоть, кости и кожа.
Мать всем весом оперлась на его руку, но он не испытывал никаких затруднений, помогая ей устроиться на кровати. После того, как она улеглась поудобнее, Федра снова повернулась к нему. – Ты не мог бы нажать вон ту красную кнопку? Это вызов одной из медсестер.
- Тебе нужна медсестра? – спросил он, не сумев сдержать беспокойство в голосе.
- Да, но только потому, что мне нужно еще немного обезболивающего. Со мной все будет в порядке через час или два.
- Ладно, ладно.
Он протянул руку и нажал кнопку вызова, а затем пересел на стул, стоящий у ее кровати не зная, что делать дальше. Ему нужно было о многом поговорить с ней перед тем, как покинуть Палавен меньше, чем через неделю. К своему удивлению он осознал, что действительно хочет рассказать ей о Джайне и о том, насколько она дорога ему. Изо всех членов его разрушенной семьи его мать была единственной, кто, вероятно, отреагирует лучше остальных на его отношения. В прошлом ему пришлось принимать решения, которые хорошие турианцы могли принимать в штыки, но она всегда делала все возможное, чтобы понять его. Даже когда он сказал ей, что ушел из СБЦ, чтобы помочь человеку в миссии по выслеживанию мятежного Спектра, ее главной заботой было то, что бы он не рисковал лишний раз.
Их беседа хорошо началась, и Гаррус думал, что вполне возможно рассказать ей о Джайне сегодня. Но нет. Но прямо сейчас он не мог говорить с ней о чем-то настолько серьезном. Не сейчас, когда она плохо себя чувствует.
- Мне уйти, мама? – спросил он. - Я могу остаться, если хочешь, но я не хочу тебе мешать.
Он видел, как трудно ей держать себя в руках, и она, как и он, никогда не чувствовала себя комфортно, показывая свою слабость перед другими людьми.
К его удивлению, она ответила, что не хотела бы, чтобы он уходил. – Я бы хотела, чтобы ты остался на несколько минут, Гаррус. - сказала она, - До тех пор, пока не придет медсестра. Я так давно тебя не видела, и я хочу, чтобы этот визит длился как можно дольше. Я надеюсь, ты не возражаешь.
Конечно, он не возражал. Гаррус улыбнулся ей и откинулся на спинку стула, давая понять, что не собирается уходить. Через пару минут, они оба смотрели в окно, вместо того, чтобы смотреть друг на друга, но Гаррус предложил ей руку, и она приняла ее.
На протяжении многих лет она заботилась о нем много раз, когда он болел. Когда ему было восемь лет, он вылез из постели всего день спустя после того, как подцепил какой-то вирус, у него началась ужасная лихорадка, а вся кожа покрылась сыпью. Его отец как обычно ушел на работу, выполняя обязанности хорошего турианского гражданина. Его мать, с другой стороны, оставалась у его кровати многие часы, несмотря на свою занятость. Она рассказывала ему сказки, пока он не почувствовал себя лучше, и его кожу не перестало покалывать.
Он всегда знал, что с возрастом отношения отцов и детей могли перевернуться с ног на голову, но не думал, что все произойдет так быстро.
Слишком рано.
***
Джайна стояла перед единственным окном холла и разглядывала крышу небольшой террасы, надеясь, что с Гаррусом все хорошо. Он ушел пять-десять минут назад, а она провела большую часть этого времени, задаваясь вопросом, как прошло его воссоединение с матерью. Казалось, остальные обитатели Центра шли по своим делам, в то время как она одна-единственная стояла не шевелясь перед окном второго этажа. Время от времени доктор или медсестра в свежей, белой униформе проходили мимо ее неподвижной фигуры. Некоторые из них, казалось, смотрели на нее с неприкрытым любопытством, вероятно задаваясь вопросом, что человек делал в центре.
Ну, откровенно говоря, ей это тоже было интересно. Она приехала сюда, потому что Гаррус так захотел, но она не чувствовала, что помогает ему. И это было мягко сказано; до сих пор она была абсолютно бесполезна, а сейчас еще и отделилась от Гарруса и Соланы.
Она не возражала побыть в одиночестве. Так у нее было время подумать. В галактике было много мест, в которых она была бы рада оказаться в одиночестве, помимо этого центра. Джайна не могла сохранять полное спокойствие в больницах с тех пор, как она, избитая и израненная, очнулась в госпитале после набега на Миндоар. В возрасте 16-ти лет она провела две недели исключительно с медперсоналом и другими ранеными колонистами, стараясь примириться с тем, что ее прежняя, счастливая жизнь закончилась.
В холле, помимо нее, был всего один посетитель. Позади нее сидел мужчина - турианец с практически идентичными Гаррусу клановыми метками с датападом в руках. Казалось, он кого-то ждал, но она понятия не имела, кого именно.
Она подумывала завести с ним разговор, но какой в этом смысл? Джайна думала, что могла бы завести светскую беседу о погоде, но даже будучи с Гаррусом она не была уверена, сможет ли поддержать такой разговор турианец. Она также понятия не имела, как говорить о погоде на такой планете, как эта, казалось, сухо и жарко здесь было как в аду.
На столе слева от нее лежало несколько журналов и медицинских листовках с изображением какого-то страшного кожного заболевания на обложке. Журналы были явно оставлены для тех, кто застрял в этом холле, но, так как они были написаны для турианцев на турианском, Джайна не понимала смысла написанного.
Поэтому ей ничего не оставалось делать, кроме как продолжать смотреть в окно, изо всех сил стараясь не волноваться слишком сильно. Ну, хотя бы до тех пор, пока не вернется Гаррус. Как только он вернется, она узнает, все ли хорошо, и они смогут покинуть это место.
Когда через пару минут за ее спиной послышались шаги, в какой-то момент она понадеялась, что он уже вернулся, пока не поняла, что шаги были слишком легкими для турианца.
Кем бы он ни был, однако, определенно двигался в ее направлении. Некто остановился за несколько шагов до нее и вместо приветствия произнес одно – единственное слово, - Шепард.
Джайна обернулась и увидела Солану, стоящую перед ней. Она была рада, что турианка назвала ее «Шепард», а не «Коммандер», но она не могла с полной уверенностью сказать, что та была рада ее видеть. Ей, почему-то, казалось, что Солана не знала, что делать с ее присутствием в жизни ее брата. А теперь они остались наедине, без Гарруса.
Солана была очень на него похожа, и не только из-за одинаковых клановых меток. С Гаррусом Джайна обычно чувствовала себя расслабленно и счастливо. Она сомневалась, что компания Соланы произведет на нее тот же эффект.
- Здравствуй, Солана, - сказала она, - Почему ты вышла одна?
- Я подумала, стоит оставить Гарруса наедине с мамой, чтобы они могли поговорить наедине, - ответила она. – А еще, это даст нам шанс поболтать. Гаррус много мне о тебе рассказывал, пока ты ходила за, хм, стаканом воды, но я хотела бы знать больше.
Солана замолчала в ожидании ответа, а Джайна подумала о том, что хотела бы еще что-то выпить или съесть, чтобы избежать этого разговора. Она могла бы, вероятно, отойти минут на пятнадцать, чтобы поискать торговый автомат с лево - едой в этом огромном центре, и она была по-настоящему голодна.
Хотя это и означало бы одинокую прогулку по коридорам больницы, а так же то, что она не сразу узнает, когда Гаррус выйдет из палаты, поэтому идея найти холодный напиток или плитку шоколада внезапно стала не такой заманчивой.
Джайна осталась на месте. Если она серьезно относилась к своему пребыванию в жизни Гарруса, то ей совершенно необходимо попробовать сблизиться с его сестрой.
- Мы можем поговорить, если хочешь, - улыбнувшись, сказала она.
- Хорошо.
- Но если мы собираемся узнать друг друга получше, тогда тебе, вероятно, стоит называть меня Джайной, а не Шепард.
Она знала, что Солана понятия не имела, с каким трудом далось ей это предложение. До недавнего времени она была известна только как Шепард. Даже сейчас, только Гаррус называл ее Джайной. Касуми, безусловно ее самая близкая подруга на Нормандии, все еще обращалась к ней по фамилией или просто Шеп.
Однако, она чувствовала, что разрешение Солане называть ее по имени было важным шагом, даже если она была единственной, кто это понимал.
Солана коротко кивнула. – Ну … я думаю, в этом есть смысл, ты же партнерша моего брата в конце концов.
- Я тоже так думаю. - Сказала Джайна.
- Я поняла, что вы вместе, как только увидела, как мой брат смотрел на тебя, знаешь ли. Не то, чтобы кто-то из вас пытался скрывать это. Я никогда не видела, чтобы он так смотрел на кого-то еще. Это … странно. Он, очевидно, заботится о тебе. Ты чувствуешь то же самое, не так ли?
- Да. Конечно, Солана.
- И между вами все идет хорошо?
- Да. - Джайна улыбнулась. - Лучше, чем хорошо.
- Гаррус, кажется, думает также. Я рада слышать, что у вас обоих все хорошо. Я думала, что отношения между командиром и одним из их подчиненных могли стать серьезной проблемой.
Солана понизила голос, поскольку ее последняя фраза привлекла внимание мужчины - турианца, который все еще сидел в холле. Его взгляд на секунду задержался на датападе, а затем он посмотрел на них обеих.
Джайна решила проигнорировать его. - Проблемой? Что ты имеешь в виду?
- Ну, для начала, вы вместе выходите на миссии, где ты и только ты за все отвечаешь. Это ведь не легко. Я также думаю, что ваши отношения могли вызвать негодование среди остальных членов экипажа.
- Ну, мы ведь не гуляем по коридорам, держась за руки. До сих пор у нас правда не было проблем. Твой брат слишком профессионален для этого. Я тоже.
- Хорошо. Вы, наверное, уже достаточно намаялись с трудностями иного рода.
Джайна нахмурилась. - Ты имеешь в виду то, что он - турианец, и я нет?
- Да. – четко ответила турианка. – Туриано-человеческие пары редки. Вы оба сделали необычный выбор. Время от времени у вас обоих наверняка возникали трудности.
- Мы это переживем, - просто сказала Джайна. Ей становилось все труднее и труднее сохранять тон дружелюбным. Солана была вправе задать несколько вопросов, учитывая необычность ситуации, но Джайна чувствовала себя так, будто она находится под следствием. Без сомнения, Солана без труда могла пойти в СБЦ по следам отца и брата.
Взгляд ее зеленых глаз был острым, Гаррус на нее никогда не смотрел подобным образом.
- Солана, послушай, - сказала Джайна после короткой паузы, - Я знаю, что ты пережила тяжелый период, и мне действительно жаль, что все это стало для тебя шоком, но я не думала, что мне придется стоять здесь и оправдать мои отношения с твоим братом. Мы вместе, и у нас все нормально. Я действительно не хочу ссориться с тобой, но у меня такое чувство, что это сейчас произойдет. Думаю, нам обеим нужно приложить немного усилий и принять это. Поэтому давайте сделаем это. Для Гаррус будет намного лучше, если мы сможем поддерживать нормальные отношения друг с другом.
В течение нескольких мучительных секунд Солана молчала. Наконец, она сказала, - Я не пыталась с тобой поссориться, Джайна. Правда. Я сожалею, если показалась тебе … агрессивной. Я могу увлечься, но ты должна понимать, ничего подобного я вообще не ожидала. Я не думала, что у Гарруса появится партнерша, не говоря уже о том, что ты человек. Я просто хочу, чтобы у него все было хорошо.
- Я тоже, Солана.
Их взгляды на мгновение встретились. - Хорошо, - сказал Солана. - Я думаю, что верю тебе.
- Хорошо.
Солана указала на стулья в более темном углу холла. - Пойдем, отойдем, сядем там и поговорим должным образом. Может, наедине получится лучше, чем сейчас.
Она, конечно, не была неправа относительно единственного турианца в холле, который теперь даже не пытался притворяться, будто он читает датапад, а сидел с датападом в руке и прямо смотрел на них обеих. По правде говоря, Джайна не была удивлена тем, что они привлекли его внимание. Их разговор о возможности маловероятного межрасового романа, скорее всего, заинтересовал бы всех потенциальных зрителей.
Он продолжал пялиться на них, когда они прошли через комнату, но когда Джайна улыбнулась ему, он, наконец, смущенно отвернулся.
Они прошли в угол и сели лицом друг к другу. Вместо того, чтобы заговорить самой, Джайна сидела неподвижно и спокойно ждала, когда Солана заговорит.
- Мой брат действительно дорог тебе, не так ли? – спросила она после долгого молчания, - Я имею в виду, это должно быть так, раз ты прилетела на Палавен вместе с ним.
- Я люблю его, - сказала Джайна.
Она чувствовала себя очень странно, признаваясь в этом перед кем-то, когда так трудно было признаться даже ему. Однако, она решила, что эти три слова должны быть сказаны.
- Правда?
- Правда … Но что тебя удивляет?
- Нет, не совсем так. Мне просто трудно понять все эти отношения между вами, и вовсе не потому, что ты человек. Насколько я знаю, у него никогда не было ничего серьезного, только случайные партнерши.
- Это и мои первые серьезные отношения, - смущенно сказала она. - Но мы, хм, просто нам хорошо вместе. У тебя замечательный брат. Он всегда поддерживал меня, независимо от обстоятельств.
Солана удивленно приподняла надбровные пластины, Джайна много раз видела, как Гаррус делал точно так же. – Приятно слышать, Джайна, но я думаю, ты видишь его только с одной стороны. Он может быть реальным засранцем. Расти с ним в одном доме было нелегко.
Джайна нервно рассмеялась. – У меня тоже есть недостатки. У всех есть.
- Думаю, ты права. Расскажи мне больше о себе, Джайна. Конечно, если ты не возражаешь.
- Что именно ты хочешь знать?
Она хорошо знала, что большинство людей начали бы долго и скучно рассказывать о своих злоключениях, но, откровенно говоря, она понятия не имела, с чего начать.
По очевидным причинам она сочла разговор о своем прошлом наиболее болезненным из всех. С помощью Гарруса она, по крайней мере, начала забывать, что произошло на Миндуаре, а затем на Акузе, но это вовсе не означало, что она может спокойно это обсуждать с практически незнакомой турианкой.
- Хорошо, - ответила Солана, - Для начала, где ты выросла?
- Мендуар. – просто ответила Джайна.
- Мендуар? Я думала, колония была разрушена батарианцами или что-то такое. Но я могу ошибаться. Я не сильна в Истории человечества.
- Ты почти права. Колония не была разрушена. Батарианцы совершили набег, перебили людей и ушли. В то время я была подростком и жила там. Я … потеряла свою семью. И друзей. С тех пор я была там всего однажды.
- О, дерьмо, я сожалею, - быстро сказала Солана так, будто именно это и имела в виду. - Я думаю, что могла бы сказать, что понимаю, как это ужасно было для тебя, но не буду. Правда. Моя мать заболела не так давно, но, по крайней мере, она все еще здесь со мной.
- Но, все же, тебе должно быть очень тяжело.
- Да, это так. Но мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Я все еще хочу узнать побольше о тебе, Джайна. Что произошло после ... ну, после того, как ты покинула Миндуар?
- О. - Она сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. - Ну, несколько лет я провела в детском доме на другой планете, но мне там не нравилось. Затем я присоединилась к Альянсу. Но ты же не ждешь, что я перескажу тебе всю историю своей службы, не так ли?
- А почему нет? Ты партнерша моего брата, а я о тебе почти ничего не знаю.
- Прекрасно, - сказала она, пытаясь смягчить свой тон. – Но, после того, как я закончу рассказывать о себе, я хочу побольше узнать о тебе.
- Договорились.
Слабо улыбнувшись, Джайна начала отвечать не неловкие, местами уточняющие вопросы. Все это держало ее в напряжении, не давая расслабиться. Но она знала, что ради Гарруса ей нужно приложить все усилия, чтобы подружиться с Соланой. Если это предполагало тяжелый разговор о прошлом, то пусть так и будет.
***
Медсестра пришла в палату довольно быстро, после вызова Гарруса. Почти сразу, как она вошла, Федра сказала, что он может уйти, поэтому Гаррус попрощался с ней и пообещал, что придет завтра.
Выйдя за дверь, он направился обратно в холл. Но далеко турианец не ушел. Даже из коридора не вышел. Он прислонился к стене, рядом с информационной доской объявлений, на которой были расписаны услуги, предоставляемые центром. Здесь нечего было калибровать, чтобы отвлечься, казалось, он погряз в этой бессмысленной рутине.
Он понятия не имел, сколько времени он так простоял. Может быть, минут пять. А может быть и много дольше.
Все, о чем он мог думать, это о матери. Ей было гораздо хуже, чем он думал. Но ее состояние все-таки потрясло его. Когда-то она была самым остроумным политиком, которого он знал, способным выиграть любой спор всего парой слов, а теперь ее память подводила ее, и она мучилась от мигрени.
Увидев ее, он понял, что она никогда не сможет стать такой, какой когда-то была. Всемирный центр гарантии не давал и успеха не гарантировал, в конце концов.
Он должен был приехать в центр раньше, когда она впервые сюда попала, а не многие месяцы спустя.
На то были веские причины, конечно. Он был на важной миссии, никак не мог добраться до Палавена, и не хотел, чтобы Солане или его матери угрожали враги Нормандии. Но он нашел время для охоты на Сидониса.
Чувствовал Гаррус себя просто ужасно; вина и сожаление, гнев и сильная печаль. Был бы он человеком, как Джайна, то, возможно, нашел бы какой-нибудь темный угол и пустил бы слезу. Конечно, будучи турианцем, он не собирался этого делать, хотя почти жалел об этом. Хотя, Джайна плакала совсем немного - только когда они были наедине в их каюте – казалось, слезы очищали ее.
Джайна.
Мысли его мгновенно сосредоточились на ее имени. Она уже целую вечность ждала его в холле. Он должен был вернуться к ней. Солана, вероятно, была с ней, но, если это так, ему нужно бежать еще быстрее. Зная ее нынешнее настроение, он был совершенно уверен, что они с Соланой не будут терпеть друг друга очень долго.
Гаррус позволил себе последний раз взглянуть на дверь палаты своей матери, а затем направился в холл. Оказавшись там, он нашел свою партнершу и сестру, сидящих вместе в углу. Он был счастлив видеть, что они, казалось, просто разговаривали, а не ссорились друг с другом.
Когда он подошел к ним, Джайна заметил его первой. Она сразу улыбнулась ему, и этого было достаточно, чтобы он почувствовал себя намного лучше. Солана, однако, заговорила раньше, чем Джайна успела сказать хоть слово.
- Гаррус, наконец-то ты вернулся, - сказала она. - Как все прошло?
- Думаю, хорошо. Но потом у мамы снова заболела голова. Мы немного поговорили, но далеко не обо всем. - Он посмотрел в глаза Джайны. - Я, хм, не сказал ей о тебе, Джайна. Я собираюсь вернуться завтра, чтобы снова ее увидеть. А сейчас уже нет смысла здесь оставаться.
- Как она сейчас? - спросила Солана.
- Я не уверен. Она вызвала медсестру, чтобы получить обезболивающее, но она сказала, чтобы мы не волновались.
Она нахмурилась. - Думаю, я останусь здесь на какое-то время, хочу проверить ее. Но я расскажу тебе и Джайне, как отсюда выйти и вызвать такси.
- Спасибо, Сола, - ответил Гаррус.
Они вновь пошли по белым, чистым коридорам к выходу из Центра. Джайна дождалась, когда Солана отвлеклась, и сжала руку Гарруса. Она не сказала ни слова, но этого и не требовалось, чтобы он понял, что она хотела сказать, «я здесь ради тебя».
Возможно, ему это показалось, но он, кажется, почувствовал, как кончики ее пальцев погладили его по руке.
Когда они вышли из центра спустя несколько минут после заказа такси, Солана и Гаррус задержались у входа, в то время как Джайна побрела по двору к одному из многочисленных фонтанов. Хотя она сделала вид, что так и надо, но Гаррус понял, что она давала ему шанс поговорить с сестрой наедине. Ей не было нужды говорить это вслух.
- Что-то не так, Гаррус? - спросила Солана. – У тебя какое-то странное выражение лица.
- Я в порядке, - ответил он, - Мне просто жаль, что визит прошел не лучшим образом.
Она погладила его по руке. - У мамы есть выходные, Гаррус. И у нее бывают улучшения. Надо надеяться, она будет чувствовать себя намного лучше, когда ты придешь к ней завтра. - Она сделала паузу. – Ты правда серьезно решил рассказать ей о своих отношениях с Шепард?
- Да.
- Достаточно честно. Я думаю, она хотела бы знать.
- Так я и подумал.
- А папе ты тоже скажешь?
- Солана, ты же знаешь, мы больше не общаемся.
- Но ты должен, я тебе уже говорила. Он не так плох, как ты думаешь, Гаррус. Ладно, он больше не приезжает ко мне и маме на Палавен, но он правда присылает деньги, когда может, чтобы помочь. Я знаю, что он слишком остро реагирует на все твои действия, но это просто потому, что он хочет для тебя как лучше.
Гаррус покачал головой. - Ты не понимаешь, какой он со мной. Он всегда был ко мне строже, чем к тебе.
- Потому что ты был его любимцем, Гаррус. Его золотым мальчиком.
- Сола, - твердо сказал он, - Забудь о папе, мне кажется, уже хватит о нем думать. О чем ты говорила с Джайной, когда я ушел?
Она явно ощетинилась, но, казалось, решила не нападать. По крайней мере, прямо сейчас. - О, кое о чем. - сказала она.
- Я надеюсь, ты была очень милой.
- Расслабься, Гаррус, я просто хотела узнать о ней побольше.
- И? – осторожно спросил он.
- Если ты и правда влюбился в человека, тогда я думаю, ты сделал хороший выбор.
- Ты серьезно?
- Да, серьезно. Я надеюсь, вы двое хорошо отдохнете здесь. Но все же не забывай обо мне и маме. Она скучала по тебе. Я …, я тоже скучала по тебе.
- Не волнуйся, Сола, я проведу здесь еще несколько дней.
Как только он замолчал, такси появилось во внутреннем дворе и остановилось у центральной аллеи.
- Кажется, это твоя последняя реплика, - сказала Солана. – Но мы же скоро увидимся, правда?
- Правда.
Она снова погладила его по руке и направилась обратно в центр. Гаррус посмотрел ей в след прежде, чем повернулся к Джайне.
Наконец-то они были наедине. Им никого не надо навещать, никуда не надо идти.
Волна облегчения нахлынула на него, когда он понял, что был абсолютно свободен на оставшуюся часть дня. Конечно, было уже за полдень, а завтра ему снова придется вернуться в центр, но он с удовольствием провел бы с Джайной любую свободную минуту.
Она стояла у фонтана в тени, спиной к нему. Она надела белую, просторную тунику с брюками, но ей все равно было ужасно жарко.
Гаррус нежно смотрел на нее в течение нескольких секунд, а затем направился к ней, чтобы спасти. Куда бы они не пошли вместе, он был уверен, что там будет комфортнее для человека, нежели залитый солнцем двор Центра.
Сегодня она прошла через ад. Провести много времени наедине с Соланой – уже само по себе достижение. Он знал это из личного опыта.
Он начинал думать, что было бы гораздо лучше, если бы он позволил ей уйти обратно в отель. Черт, наверное ему вообще не стоило вытаскивать ее оттуда. Но он вытащил, сразу же засунув в то безобразие, которое было его семьей.
Когда он подошел к ней, она улыбнулась ему. Джайна выглядела довольно усталой, но по-настоящему счастливой, что он снова был рядом с ней.
- Эй, Гаррус, - сказала она, - Как ты себя чувствуешь?
- Не очень хорошо. - признался он. - Я рад, что приехал сюда, но состояние матери меня совсем не обнадежило.
- Может, она будет себя лучше чувствовать завтра.
- Солана сказала то же самое. Но я в это не верю. Была причина, почему я научился быть пессимистом. Я просто … хочу, чтобы с ней все было хорошо, когда мы придем сюда завтра. Я хочу сказать ей о тебе.
- Гаррус, я не давлю на тебя. – Голос ее был мягким, успокаивающим. – Можешь не рассказывать ей, что мы вместе.
- Я хочу, чтобы она знала. Сола уже знает. Теперь мамина очередь.
- Хорошо.
Они оба замолчали на мгновение, но Гаррус заговорил снова, - Но сегодня был и положительный момент; Солана сказала, что ты ей нравишься.
- Она так сказала? – она выглядела по-настоящему удивленной.
- Думаю, что так. Она много чего говорила.
- Ну хорошо. Я думаю, мое природное обаяние наконец-то начало мне помогать.
- Хах. Я уверен, что так и было.
- Ну, с тобой же сработало, не так ли?
- Ты можешь так думать.
Она рассмеялась, но ее прищуренные глаза и вымученная улыбка не могли полностью скрыть усталость, которая отразилась на ее лице.
- Ты в порядке, Джайна? – спросил он.
- Хм. Да конечно, здоровяк, по большей части, во всяком случае. Но мне слишком жарко, и я не знаю, была ли я когда-либо так голодна в своей жизни. Пока ты там стоял, я думала искупаться голой в фонтане, чтобы охладиться.
- Вот это было бы зрелище.
- Да, но я рада, что не сделала этого. Я не хотела бы быть арестованной за непристойное обнажение во второй день увольнительной.
Он усмехнулся. - Давай тогда вытащим тебя отсюда, дабы уберечь от искушения. Наше такси уже здесь. Можем пойти, добыть чего-нибудь съедобного в ближайшем ресторане.
- Забудь о ресторане, Гаррус. Давай пойдем в ближайшее место, в котором есть еда и кондиционирование воздуха.
- Хорошо. Для тебя – что угодно.
Он обнял ее за талию и уткнулся носом в ее шею. Ее кожа казалась ему горячей и липкой, такси все еще ждало их, но она не предприняла ни единой попытки отстранить его.
|
0
