Глава 1.
Fools Rush In
Гаррус Вакариан не был уверен, как точно он хотел умереть, но в полуразрушенном здании на Омеге, в котором он решил отсидеться, особого выбора не было.
Новая группа наемников высыпала на мост, который был единственным путем к его убежищу. Три выстрела, трое убитых. За последние несколько дней эта бойня стала автоматической.
Он перестал их считать уже очень давно, моменты спокойствия были все реже и реже, и Гаррус уже знал, что это не сможет длиться вечно. Он заблокировал туннели, но если у наемников появится мозг в их пустых головах, они быстро пророют их заново. Когда это случиться, они просто сокрушат его, и последняя вещь, которую он собирался сделать, это забрать как можно больше ублюдков с собой. Но, тем не менее, он продолжал стрелять, прижав жвалы к щекам, а в те редкие паузы между сражениями, он наскоро ел, проверял свое оружие, просматривал сканер коммуникаций, который он установил, чтобы следить за передвижениями наемников.
Что угодно, лишь бы вновь оказаться на Нормандии с Шепард. Что угодно, лишь бы исправить допущенную им непростительную ошибку.
Он сократил преступное население на Омеге. Ему пришлось это признать. И он помог остановить Сарена и Властелина. Его жизнь не была полным дерьмом.
Все должно было закончиться не так, не в этой крысиной дыре, Гаррус Вакариан не должен быть один против всего мира. Он пробовал сделать этот мир лучше. Почему все пошло прахом? Когда?
Он с ужасом начал понимать, что так никогда и не оправился после крушения Нормандии.
О, он бы с удовольствием вернулся бы в прошлое и попробовал бы изменить свою жизнь к лучшему. Он пошел бы в СБЦ и не отправился бы на Омегу, не стал бы собирать команду, подобно Шепард, чтобы бороться с несправедливостью и защищать невинных. Одно время он собою гордился. Затем его команда была убита, и подобно осколкам, его жизнь пошла прахом. Одна глупая ошибка, череда не менее глупых совпадений, и он оказался зажат в этом полуразрушенном здании в полном одиночестве и на грани смерти.
Он, сильный и одинокий, неизбежно умрет.
Гаррус оставил свои болезненные мысли слишком поздно. Один из наемников успел добежать до другой стороны моста. Он выстрелил, пытаясь всадить пулю в его голову.
Но слишком поздно. Он услышал шаги на ступеньках. Наемник был в здании, приближался к нему сзади. Он замешкался, и еще двое наемников пробились внутрь. Ему конец.
Что же, так тому и быть.
Он умрет в бою, Шепард будет им гордиться.
- Архангел?
О, Духи, он уже слышал этот такой родной голос.
Но он отбросил галлюцинацию прочь и выстрелил как раз вовремя, наповал убив очередного наемника.
Турианец, известный жителям Омеги только как Архангел, повернулся, чтобы приветствовать своих убийц. Он медленно поднялся, облокотившись на свою снайперскую винтовку, все его тело болело. Когда он оглянулся, галлюцинация вернулась.
Ангел Разрушений.
… Шепард?
Он медленно снял свой шлем, будто бы его визор проектировал галлюцинацию. Не помогло. Он все еще видел ее перед собой.
***
Коммандер Шепард не была уверена, кого найдет на втором этаже здания. Она слышала, что Архангел турианец, и ей сказали, что он бескомпромиссный борец за правосудие, что, в конце концов, способствовало объединению трех наиболее влиятельных банд Омеги в попытке убить его, но она также видела, как обстоит дело. Архангел был задирой, без сомнений, и она подозревала, что этот Архангел менял мир по своему усмотрению, убивая тех, кого лично посчитал виновными.
Она готовилась увидеть турианского линчевателя, который мог бы пристрелить ее несколькими выстрелами после того, как она представиться, в зависимости от того, был ли он достаточно умным, чтобы ценить свое спасение или достаточно фанатичный, чтобы считать ее препятствием для отстрела наемников.
Чего она не ожидала, так это увидеть Гарруса Вакариана под шлемом Архангела.
Гаррус. Даже Цербер не смог выследить его. Остальные ее старые друзья были заняты, жили дальше своими жизнями; а Гаррус просто исчез, и она сильно волновалась за него. Ей резко стало не по себе. Что же с ним случилось?
Он был здесь.
У нее не было времени подумать об этом, наемники послали новую ударную волну. Сейчас она была слишком занята тем, что пыталась оставить Гарруса, Миранду, Мордина и себя в живых.
Затем появился боевой вертолет. Шепард подбила его, но перед тем, как она это сделала, Гаррус разлегся на полу в огромной луже голубой крови.
Шепард надеялась, что Миранда не наблюдала за тем, как она упала на колени и перевернула его на спину.
Она только что нашла Гарруса, и могла снова его потерять.
На Нормандии не было строго разграниченных дня и ночи, но, так как команда была в значительной степени человеческой, на судне были установлены человеческие 24-часовые сутки. Сейчас работала ночная смена, но в капитанской каюте сон не завладел Коммандером Шепард. Она продолжала думать о Гаррусе, который был выписан из лазарета и препровожден в свою каюту со строгими инструкциями к отдыху.
Что, черт возьми, она делала бы, если бы потеряла его? Она даже не могла наблюдать за Чаквас и Мордином, работающими над ним. И когда они наконец сказали ей, что он выживет, у нее появилась уже почти забытая надежда на некоторую теплоту в этом зияющем вакууме, который был ее новой жизнью.
Она хотела снова его увидеть. Как можно скорее. Сейчас.
Сердцем она понимала, что должна оставить его в покое. Сон ускорил бы его исцеление. Но ее разум продолжал переигрывать их утреннюю беседу.
Никто не дает мне зеркало.
Черт, Гаррус, ты всегда был уродливым.
Некоторым женщинам нравятся шрамы на лице. Хотя, большинство этих женщин - кроганки.
И они рассмеялись, поскольку всегда так делали, имея сходное чувство юмора.
Но теперь, поздно вечером, Шепард лежала с открытыми глазами на своей кровати и задавалась вопросом, думала ли какая-либо часть Гарруса о том же, о чем и она.
Шепард села и посмотрела на себя в зеркало, проведя рукой по испещренной шрамами щеке. Цербер почти полностью восстановил ее тело, но у нее были собственные шрамы, и она была напичкана кибернетикой. Она и Гаррус действительно были подходящей парой.
Эта новая Нормандия была больше и мощнее, и это чувствовалось. Ее команда была ей незнакома, но и команда, не зная ее, не доверяла ей. Возвращение Гарруса обратно на Нормандию вселило в нее боевой дух. Хоть что-то хорошее из ее прежней жизни осталось при ней.
Она слишком хорошо помнила, что чувствовала в то время, пока ждала, перенесет Гаррус операцию или нет. Было почти так же тяжело, как тогда, когда узнала, что он исчез. Он когда-либо думал о том, что означало для нее его присутствие за ее спиной? Он когда-либо думал, что является единственным светлым пятном в ее теперь уже темной жизни?
И они собирались на еще одну Самоубийственную миссию. Она легко могла бы снова оказаться в том положении, когда будет уже поздно сказать Гаррусу хоть что-нибудь.
Однажды она уже умерла. Она проснулась в лаборатории Цербера и оказалась в полном одиночестве. Какой был смысл во втором шансе, если его не использовать?
Она не повторит ту же самую ошибку еще раз.
Шепард встала и покинула свою каюту.
***
Гаррус пристально смотрел в потолок, наблюдая за бегающими по нему огоньками. Какими бы наркотиками Мордин его не накачал, они были действительно мощными. Он был точно уверен, что его лицо болит, хотя незначительная часть мозга предупреждала его, что это еще не все поводы для беспокойства.
В дверь постучали. Ему пришлось прислушаться к новому звуку, чтобы понять, что он ему не мерещится.
Мордин? Чаквас? Он еще не отрезвел от последнего укола лекарств, которые они дали ему.
Из-за двери раздался знакомый голос.
- Гаррус?
Шепард.
Галлюцинация? Видение? — мысль закралась в его голову. Шепард, со сверкающими красными крыльями и огненным мечом. Архангел.
Это прозвище он получил на первой Нормандии несколько лет назад. Эшли Уильямс носила булавку с ангелом-хранителем, подаренную ей одной из ее сестер, на воротнике рубашки, которую носила под униформой. Гаррус заметил ее однажды ночью во время их совместной смены и попросил, чтобы она объяснила ему ее значение.
В турианской культуре не было никакого понятия об ангелах. Турианские духи могли руководить душами, но непосредственно не участвовали в делах смертных.
Шепард сказала ему, что не верит ни в каких ангелов-хранителей, но одно воспоминание мгновенно возникло в его сознании:
Я была совсем маленькой, но уже жила на улице. В городе было одно место, где дети, подобные мне могли найти еду и убежище. И это была церковь. Пастор Кора управляла ею. Она постоянно пыталась убедить меня принять приемных родителей, но я слышала слишком много плохих историй от других уличных детей, которые из них убежали. Да и банды меня не привлекали. Кора пробовала приставить ко мне людей, которые наблюдали бы за мной. Но вскоре мне исполнилось семнадцать, и Пастор Кора прекратила свои попытки. Она была той, кто помог мне присоединиться к войскам Альянса. В церкви было красивое витражное окно на всю стену, и на нем не было никаких умирающих спасителей или круглолицых херувимов. Вместо них был мужчина с красными крыльями и горящим мечом. Я спросила Пастора Кора, кто он, и она сказала мне, что это Архангел Михаил, Воин Бога. Я не знала, как на это реагировать, как описать увиденное словами. Он выглядел так, будто не побоялся бы начать войну за правое дело. Так, будто всегда стоял между теми, кто нападает и теми, кого надо защищать.
Этот разговор надолго врезался в память Гарруса.
Именно таким он хотел бы быть.
Архангелом.
- Гаррус? Можно войти?
- Валяй.
Гаррус разрешил ей войти немного охрипшим голосом. Шепард открыла дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гаррус изо всех сил старался принять сидячее положение, свесив ноги с кровати. Он действительно выглядел не очень хорошо, и она внезапно почувствовала себя виноватой в том, что разрешила своим эмоциям привести ее сюда именно сейчас, когда он нуждался в отдыхе.
- Если я тебе мешаю, я могу прийти в другое время. - спокойно сказала она.
- Нет. Я все равно не сплю. - Гаррус усмехнулся до боли знакомой, даже несмотря на ранение, улыбкой. - Пожалуйста, проходи.
Шепард огляделась в поисках стула, но каюта было почти пуста. Единственная мебель, которая здесь находилась, это журнальный столик со стаканом воды и несколько таблеток. Снайперская винтовка Гарруса лежала рядом с кучкой его брони на полу. Она посмотрела на него и поняла, что одежда, в которую он одет, должно быть, была заимствована у кого-то на борту — рукава были слишком коротки, и он должен был сделать разрезы на локтях, чтобы поместились его шпоры.
Гаррус посмотрел на место рядом с ним, а затем снова на нее.
Ну, если он сам попросил …
Трудно поддерживать дружескую беседу, возвышаясь над кем-то, а сейчас она не хотела быть его командиром. Она присела рядом с ним на кровати.
- Хорошо, что ты вернулся. - сказала она. Просто. Верно.
- Хорошо, что я вернулся.
Они просто смотрели друг на друга, и молчание было удобно. Шепард осознала, сколько она всего пропустила. Для того, чтобы понять друг друга, им совсем не нужно было говорить. И сейчас она этим наслаждалась. Даже если она будет работать на Цербер, то будет чувствовать себя в безопасности. Гаррус молча присматривал бы за ней. Это было само собой разумеющимся.
Но она пришла сюда с другой целью и не собиралась струсить сейчас. Она облизнула свои губы. Почему это сложнее сражения? Почему это труднее, чем отдавать приказ, который мог стать кому-то смертным приговором?
- Насчет того, что я сказала ранее … о том, что ты уродливый.
Гаррус моргнул.
- Я имела в виду не это. Ты ведь это понял, правда?
Вакариан наклонил голову в сторону, с любопытством рассматривая ее.
- Быть может, я наполовину кроган. — боже, сложно убить старую привычку пошутить — но я не считаю тебя уродливым. Кроме того, не мне об этом говорить. - Она указала на свои собственные шрамы.
Турианец на этот раз не рассмеялся.
- Скорее всего, я тоже наполовину кроган. - мягко сказал он. - Но мне кажется, что ты отлично выглядишь.
То есть, он тоже был рад ее видеть. Она почувствовала себя лучше. Намного лучше.
- Поверить не могу, что пропустила два года, - прошептала она.
Его пристальный взгляд переместился на когти. - Без тебя было очень плохо.
Она облизнула вдруг пересохшие губы. - Ты злишься на меня?
Он резко перевел на нее взгляд. В глазах отразился шок. - Сержусь? Почему я должен сердиться, когда, наконец, начинаю чувствовать себя на своем месте?
В нем что-то изменилось. Шепард изо всех сил пыталась понять что — и это были не только шрамы. Прежний Гаррус, с его опытом службы в войсках Иерархии и СБЦ, казался моложе ее. Технически, он поступил на службу раньше нее, но фактически их опыт был одинаков. Турианцы начинали нести военную службу в пятнадцать; люди же начинали в восемнадцать. Несмотря на одинаковый опыт, Гаррус уважал Шепард и часто просил ее совета. Со своей стороны, она рассматривала его как ученика.
Она была мертва в течение двух лет, и Гаррус изменился.
Этот новый Гаррус Вакариан — Архангел — был более твердым и расчетливым. Тела наемников были тому доказательством. Гаррус прошел путь от лояльного подчиненного к самостоятельному командиру. Командир или полководец. Убийца.
Она спасла молоденького подростка с Омеги от становления таким же трупом. Тот парень не был преступником; он просто был наивен и глуп. И все же мальчик был бы предназначен одной из пуль Архангела. Где здесь правосудие?
Гаррус, которого она знала, был горячим сорвиголовой. Что могло произойти во вселенной, что сделало его таким? Он боролся против Сарена, неужто отчаянье привело его к таким решительным мерам? Или … она была плохим образцом для подражания? Я говорю не то, что делаю?
И этот выбор не сделал его счастливым. Шепард это видела. На его лице была усталость, которую не могли вызвать ни лекарства, ни ранение. Это был один из многих отпечатков Омеги.
Было больно, потому что под горечью она видела прежнего Гарруса. Если она подвела его тогда, то не сделает этого снова.
Шепард глубоко вздохнула. - Значит, и правда все в порядке. Насчет Цербера ... Они вернули меня к жизни.
- Насчет Цербера: Я тебе верю.
Все было так просто
Он криво усмехнулся. - А насчет вернувшихся к жизни ... Теперь нас двое.
Она все еще чувствовала себя человеком, но …
- Я раньше не был биотиком. - спокойно сказала она.
Гаррус присвистнул. - Без шуток? Во мне тоже полно кибернетики, но нет ничего подобного. Я ревную. - Мгновение он смотрел на нее, затем продолжил, - Ты можешь заставить мою кровать полетать?
Она рассмеялась, он последовал ее примеру, но его усмешка стала гримасой, и он замолчал. Шепард замолчала, наблюдая за болью на его лице.
- Гаррус, ты устал, тебе надо отдохнуть.
- Я не могу спать, - пробормотал он. - И … я не хотел …. - непоследовательно начал он. - Я бы хотел, чтобы ты ... не важно ...
Ее сердце сжалось. - Ты хочешь, чтобы я побыла с тобой какое-то время?
- Нет, если ты занята, Коммандер. - ответил он, а затем вздрогнул. - Мне жаль, Шепард, мне просто очень больно. Я думал, таблетки помогут. Я хочу лечь.
Гаррус медленно лег, здоровой щекой уткнувшись в подушку. Кровать стояла у стены таким образом, что Шепард теперь видела только его спину. - Разговаривать так не очень приятно, не так ли?
Нет, она не хотела говорить со спиной Гарруса.
Она встала, толкнув его ногу. - Подвинься.
- Что ... ?
Он казался ошеломленным. Она и не ждала, что он поймет. Шепард заползла на кровать к стене и легла, оказавшись к нему лицом к лицу. - Вот так?
- Шепард … ты уверена …
- А что такое? Я ведь полностью одета. Вытащи свою голову из сточной канавы.
Гаррус моргнул. - ... что больше никому не нужна? закончил он.
Шепард вспыхнула. - Ничего, все может подождать. - Чья голова теперь не работает?
Было странно оказаться так близко к нему, да к тому же и на кровати. Она могла чувствовать сильный запах лекарств, от которого кружилась голова. Но она так же могла чувствовать запах Гарруса, совсем немного, и это было весьма приятно. Турианцы пахли как … по описанию наиболее близко подходил запах свежескошенной травы и дерева.
Возможно, она немного флиртовала с ним на Нормандии. Он поддерживал ее. Это была часть обычного дружеского подшучивания между ними. Если она и Гаррус зашли в этом дальше большинства людей, то только потому, что она и Гаррус были лучшими друзьями, в отличие от большинства людей. Но, когда пришло время сделать что-то … Шепард предпочла человека, Кайдена Аленко.
Кайден. Он был симпатичным. Он был добрым. Он интересовался ею.
Он был человеком.
Шепард поступила бы иначе, если бы Гаррус дал бы ей хоть малейший намек, что между ними больше, чем флирт, и она была уверена, что он сделал бы то же самое. Они были друзьями. Лучшими друзьями. Ни больше, ни меньше.
О, Боже, это было другой старой шуткой между ними, родившейся из пренебрежительного вопроса Гарруса о происхождении ужина, сразу после того, как он попал на первую Нормандию. Шепард описала их специфический ужин как тарелку с дерьмом, которую нужно съесть во что бы то ни стало, ни больше, ни меньше. Броская фраза имела успех из-за своей правдивости: каждый солдат хотел чего-то большего, но получал не меньше, чем это необходимо.
Но сейчас, лежа здесь, она не имела никакого права и дальше скрывать от Гарруса, насколько много он значил для нее. Возможно этого будет достаточно, чтобы пробиться сквозь эту персону Архангела и вернуть назад если не прежнего Гарруса, то хотя бы счастливого Гарруса.
- Так я с кровати упаду. - пробормотал Гаррус, подвинувшись на матрасе. Поближе к ней.
- Двигайся. - успокоила она его. - Мы ведь друзья, правильно?
Он улыбнулся, демонстрируя ей свои зубы. - Ни больше, ни меньше. - Да, он помнил ту шутку.
- Особенно ни меньше. - спокойно добавила она.
Гаррус ничего не сказал, потому как закрыл глаза и улегся в удобное положение. Он был рядом с ней. И ей казалось, будто его дружеская близость заткнула собой дыры в ее жизни.
Она посмотрела на Гарруса, не совсем уверенная, как выразить то, насколько она рада увидеть его снова. Слова для этой работы не годились. Возможно, ей нужно только закрыть свой рот, лгать себе и быть благодарной за его компанию. Возможно ...
Долгое время она была мертва.
Самообладание, которое часто спасало ее раньше, сейчас ничем не могло ей помочь. Ее мысли тоже не преуспели в этом. Это были эмоции, не логика, и ее эмоции просто задушат любую попытку заговорить.
Она могла не торопиться, планируя то, что намеревалась сказать, но она боялась, что один из них может умереть, и третьего шанса им никто не даст.
Не желая ждать и неспособная подготовить надлежащий ответ, Шепард нашла единственный оставшийся путь.
В бою были моменты, когда не было времени думать. Когда летящие в тебя пули хотели убить наповал. Это были времена, когда следовало доверять своим инстинктам, позволить своему обучению руководить собой, разрешить своему телу делать то, что должно быть сделано.
Сейчас было именно такое время. Шепард позволила себе потерять контроль, отдавшись своим эмоциям.
Следующее, что она осознала, это то, что она целовала Гарруса Вакариана.
|
0
Не тяни с переводом, эта история такая романтичная 
