Прошло почти четыре ночи на Манае. Солдаты, не сумев заснуть, делились меж собой военными байками и рассказами о своих победах. Никто не мог уснуть, пока Жнецы разоряли Палавен и все ближайшие планеты, многие солдаты уже были мертвы. Поэтому, в перерывах между приказами, многие солдаты пытались уснуть на раскладушках, а, не сумев этого сделать – начинали делиться воспоминаниями.

- Поимел Азари несколько месяцев назад, - Сказал лейтенант, чтобы заполнить тишину, - Я думал, ей  пятьсот-шестьсот, а оказалось – всего восемьдесят три года.

Тихие смешки турианцев смешались со скрипом самодельных импровизированных кроватей в относительной темноте.

- Держу пари, что до тебя она и не знала, что такое объятия вечности? Удивлен, что твой прадед не показал ей этого раньше. – сказал кто-то из темноты.

Лейтенант рассмеялся, но быстро замолчал, поняв близость вопроса к истине. - Все еще время от времени посылает мне письма.

- Хватит нести чушь. – раздраженно вмешался какой-то солдат, - Правда ли ее лазурь была настолько хороша, как ты говоришь?

Гаррус со своего места мог поклясться, что почти увидел, как покраснел лейтенант после этого вопроса. Осознание этого заставило его улыбнуться. Он был лет на пять – шесть моложе него, но Гаррус почти завидовал ему.

- Это было … - заикнулся он, - лучше, чем хорошо.

- Они слишком нетерпеливые. - Другой турианец присоединяется к беседе.  – Всего лишь межгалактические шлюхи, недостойные уважения.

- Умолкните. – Наконец заговорил Гаррус, и был встречен хором согласным с ним голосов, уважающих его звание и ранг. Вообще он позволил разговору развиваться в любом направлении, но от имени нескольких азари, которых он называл друзьями, решил защитить их честь.

Комната погрузилась в тишину ровно до тех пор, пока лейтенант не говорил снова. – Во всяком случае, они очень гибкие.

Гаррус был благодарен за новый взрыв смеха, заставивший всех забыть об отданном им немногим ранее приказе. Кто-то на другом конце комнаты начал особо подробно описывать последнюю трахнутую им на Палавене турианку, и где-то посреди разговора о резких линиях ее бедер и экзотической бледно-серой коже, Гаррус вспомнил последнюю женщину, с которой переспал. Он на мгновение задался вопросом, когда женщины его собственного вида прекратили интересовать его.

- Что насчет тебя, Вакариан?  - спросил кто-то из темноты.

Он замялся, копаясь в своей памяти пяти-шести летней давности, когда он все еще работал в СБЦ вместо реально признания, которое готовилось сорваться с его языка.  Он даже обдумывал возможность сочинить историю о ночи с участием турианца, азари и кварианки.

- Человек, - прямо сказал он, опустив жвалы в неверии, что действительно признался в этом.

- Врешь. – Обвинил его самый храбрый из собравшихся.

- И не думал об этом. – Уверенно заявил Гаррус. Он и Шепард провели вместе всего одну ночь, но он не собирается в точности пересказывать тот вечер. Особенно ту часть, в которой он сотню раз смущался сам, готовый сбежать, или те неуклюжие комплименты, которые он ей сделал.

Раздался голос, который Гаррус не слышал ни разу за ночь - Адриан Виктус, который предположительно спал на своей лежанке в дальней части комнаты. – Эту историю тебе теперь не утаить, Вакариан. Поэтому не тяни.

Гаррус, загнанный в угол, проклинал себя за то, что вообще поддержал этот разговор. Он задумался, рассердится ли Шепард, если он расскажет о том, что произошло между ними в ее каюте ночью перед ретранслятором Омега 4. Почему-то во всех возможных сценариях, прокрученных им в голове, Шепард только ухмылялась и добавляла свои собственные комментарии. А может он просто принимает желательное за действительное.

Он глубоко вздохнул и начал рассказывать. - Она была мягкой. Мягче любой азари, верите вы или нет.

- Вот почему они такие слабые. – усмехнулся один из турианцев.

- Нет. – быстро перебил его Гаррус, - Страшно подумать, насколько они мягкие по сравнению с тем, сколько вреда они могут причинить. Не многие из вас боролись рядом с людьми, поэтому я просвещу тебя. Они могут вступить в бой, потерять половину своей крови, а потом подняться и уйти. Пара сотен лет назад у них не было оружия, не было биотики. Они сражались ножами и голыми руками — а ты видел их руки. Они маленькие и хрупкие, но сильнее, чем выглядят.

Никто не перебивал его, все напряженно слушали.

- Знаешь, Земля не похожа на Палавен. Есть области, покрытые льдом, а в других даже жарче, чем на Палавене. Некоторые области покрыты пустыней, другие джунглями. Помести тебя или меня туда без снаряжения, и мы умрем в течение нескольких дней. Люди, тем не менее, живут на каждом метре таких районов, они мутировали в пределах собственного вида, чтобы приспособиться к окружающей среде. - Он сделал паузу, сглотнул, а затем продолжил. – А их мягкость? Ты знаешь, почему люди такие мягкие? Потому что они неделями могут обходиться без пищи, чтобы выжить. Они переживут нас обоих, потому как наши тела съедят сами себя.

- Духи, - услышал чей-то шепот Гаррус, но не узнал ни голоса, ни лица говорившего.

- Люди, которых я знаю, могут сойтись в рукопашной с любым из вас, … - продолжил Гаррус с намеком гордости в голосе, - И я поставлю на них.

- Теперь, когда ты закончил пугать детей, - шутливо сказал Виктус, - Почему бы тебе не рассказать нам … эх … подробности.

Гаррус обдумал слова Виктуса, пытаясь придумать, с чего начать. Некоторые воспоминания о Шепард принадлежат ему и только ему — как она касалась его своими губами, как стонала при каждом толчке, как его имя срывалось с ее губ в момент экстаза — но сборищу уставших и озабоченных турианцев совсем не интересны сентиментальные подробности. Лишь основные подробности того, как чувствуешь себя, будучи с человеком. Что ж, об этом он расскажет.

- Я слышал, некоторые Азари совсем недавно этому научились, но люди стремятся использовать свои рты, - сказал он, на мгновение погрузившись в свои мысли. – Практически при каждом спаривании, насколько я знаю. Вы думаете, что можете понять, о чем я говорю, но пока вы не почувствуете человеческий рот, горячий и влажный, их плотность вокруг себя …, вы понятия не имеете, о чем я говорю. Они высосут тебя почти досуха.  - Он остановился, чтобы перевести дыхание, затем продолжил, - А если кончить ей в рот, она все проглотит.

- Она? – переспросил молодой лейтенант.

- Да, - тепло отозвался Гаррус о своих воспоминаниях. – Она меня и слушать не стала, когда я попросил ее остановиться. – Он запустил руку под одеяло, чтобы погладить стык пластин в паху. Он ничего не сделал, чтобы возбудить свой член, просто наслаждался нежным давлением под пластинами. – И ей нравится получать то же самое взамен.

Адриан Виктус подавил смех. - Она позволила тебе приблизиться к ней с твоими клыками? Храбрая женщина, - веско проговорил он.

- Я видел … фотографии в экстранете, - нерешительно проговорил кто-то. - Их секс действительно так выглядит?

- Насколько я знаю, все довольно относительно, - ответил Гаррус. – У них Там даже волосы есть. Ну, по большей части все розовое. И есть небольшое местечко чуть выше. – практически с удовольствием сказал он. Шепард направляла его всю их совместную ночь, учила его, как и что делать, куда хотела, чтобы он коснулся ее. Он нескоро забудет ее уроки. – Но есть и другое место. Прикоснись к любому из них там, и они начинают нервничать. Не знаю, слышал ты или нет, но они могут заниматься сексом несколько раз за краткий период времени.

Каждой женщине турианке требовалась значительная передышка между подходами. Гаррус был более, чем удивлен и рад узнать, что мог доставить ей такое удовлетворение несколько раз сразу.

- Они выглядят очень гибкими. – выдал один из солдат.

- Позу, в которой мы были, ты никогда не повторишь ни с одной турианкой. И Духи — люди очень влажные. Я никогда не думал, что помещусь в ней, я едва смог ввести в нее палец, когда мы начали, но она была настолько влажной, что мы справились со всем. Я никогда не чувствовал чего-то настолько тугого.

- Повезло, что ты не кончил сразу, как ребенок, а?

Гаррус улыбается в темноте. Та плотность внутри нее свела его с ума настолько, что ему пришлось остановиться, как только он вошел в нее, чтобы не кончить сразу, выставив себя дураком. Не то, чтобы Шепард не поняла бы. Черт, она, вероятно, рассмеялась бы, а затем спросила, что она могла сделать, чтобы завести его снова, но он был благодарен Духам за то, что таких проблем не было. – Ей нравилось, когда ее трогают везде. Пришлось задействовать руки и рот, чтобы заставить ее умолять — хотя я действительно иногда останавливался только чтобы услышать, как она умоляет.

- Это было всего однажды? – поинтересовался турианец.

- Да, - немного печально ответил он. – Всего однажды. Но каждый раз, когда я видел ее, мое сердце начинало бешено колотиться.

Собравшиеся в комнате коллективно вздохнули, по крайней мере те, кто проснулся. Звук был жалобным, все напряженно боролись со своими гормонами. Снаружи послышался звук приглушенных выстрелов, свист снаряда и его взрыв. Напоминание того, что рядом идет война. Завтра, когда они снова выкроют пару часов на сон, многие раскладушки будут пусты. И если кто-нибудь из них когда-либо увидит турианку, азари, кварианку … человека, о которых они заботятся - это будет чудом. Несколько секунд все обдумывали этот невысказанный страх.

Той ночью больше никто ничего не говорил, они просто пытались немного поспать.

Несколько часов спустя их разбудила следующая смена солдат, уставшая и измученная, с забрызганными кровью броней, пластинами и гребнями. Гаррус натянул свою броню и вышел наружу, повесив свою винтовку на плечо. Он получил свою порцию завтрака и отправился на свой пост, отчитываться перед верховным командованием о ситуации на Палавене и Манае, и пытался найти в памяти последних лет информацию, которая помогла бы им сдержать Жнецов. Между взрывами и смертью он думал о Шепард.

Когда он начал пить свой тисан, генерал Виктус приблизился к нему со стороны столовой. Виктус взглянул на Гарруса краем глаза, пока они оба не допили свои напитки. И лишь затем Виктус прервал молчание.

- Будет ли коммандер Шепард счастлива услышать, что целый взвод турианцев знает, что у нее есть родинка на — как ты там сказал — на ее половых губах? – он насмешливо уставился на него.

Гаррус поперхнулся своим тисаном. Смелости взглянуть Виктусу в лицо у него не было, поэтому он опустил взгляд на дно своего бокала. - Было настолько очевидно, кем она была?

Виктус повторил жест Гарруса, уставившись на свой завтрак прежде, чем сделать несколько шагов в сторону. Затем он остановился и оглянулся на Гарруса. – Как будто это мог быть кто-то еще.