Глава 4. And My Heart Still Beats
Что-то произошло с Гаррусом за то время, что они шли до ее каюты. Спокойный, уверенный в себе турианец как-то неожиданно для нее исчез, уступив место намного более мрачному и неуверенному клону.
Первым делом он осмотрел ее каюту от пола до самого потолка на предмет наличия жучков. Как только турианец удостоверился, что за ними никто не следит, он повернулся к ней. Но вместо того, чтобы сократить расстояние меж их телами (как она надеялась), он просто неотрывно смотрел на нее. Она подняла руку и погладила его чуть ниже гребня, Шепард никогда не видела у него такого нервного взгляда. Он несколько раз открывал и закрывал рот, собираясь что-то сказать, но так ни слова и не произнес. Наконец он сдался и, готовясь все ей рассказать, отвернулся к пустому аквариуму. Плечи турианца опустились, голова поникла.
Увиденное заставило болезненно сжаться все ее внутренности, сомнение камнем легло на ее плечи. Он сейчас сильно напоминал ей того Гарруса, которого она нашла на Омеге ... неужели это было этим утром? Это казалось невозможным. Сегодня произошло столько нереальных событий, что она начинала немного волноваться за свое умственное здоровье.
Стыкуясь со станцией несколькими часами ранее, она, конечно, понятия не имела, что найдет его на другой стороне моста. Она не хотела думать о том, что произошло бы, если бы она пошла сначала за саларианским доктором, как того хотела Миранда. Не хотела думать о том, что они нашли бы, попав на ту базу завтра ... от одной лишь мысли ей стало не по себе.
Она тряхнула головой, стараясь избавиться от неприятных мыслей, но ей это вовсе не помогло. У нее дрожали руки. Боже, она не знала, как долго сможет жить в таком бешеном ритме прежде, чем начнет петь детские песенки и считать себя заварным чайником. Ей нужно было что-то стабильное, чтобы сохранить ясный рассудок, и прямо сейчас.
Она хотела, чтобы этим чем-то - кем-то - был Гаррус, она нуждалась в нем, хотела помочь ему справиться с его проблемами. Она все еще была возбуждена, ее тело пульсировало неудовлетворенным желанием, и, как бы она ни хотела все обсудить с ним прямо сейчас, эта идея выглядела все более и более неприглядной.
Пока она обдумывала все это, Гаррус разглядывал пустой аквариум. Ну же. Он не просто друг, Шепард. Несколько осторожных шагов, и она остановилась рядом с ним. По правде говоря, аквариум не был абсолютно пуст: в нем была пара камней и несколько растений, но наблюдать за ними было совсем не захватывающе. Ну, дело было вовсе не в интересе. - Я думала приобрести несколько рыбок. Честно говоря, у меня никогда не было домашних животных. Я могу забыть о них, и они умрут.
- Не знал, что у тебя проблемы с памятью, Шепард. И, черт возьми, если тебе удалось спасти мою задницу, когда я был уверен, что это гиблое дело, я думаю, ты справишься с несколькими рыбами.
Она посмотрела на него, на его поврежденную щеку – кибернетика слабо просвечивалась через бандаж - и снова подавила желание прикоснуться к нему. Она понятия не имела, как так быстро докатилась до необходимости сдерживать проявление своих чувств. Она помнила, сколько раз за сегодня его касалась вне поля боя. И все эти прикосновения были далеко не профессиональными. Она попыталась скрыть неловкость стремительно развивающихся событий за нервным смехом. – Ты мне льстишь. Я очень часто убиваю, но спасение? Это, как правило, счастливые случайности.
Он ничего не ответил, но по взгляду было ясно, что он с ней не согласен. Он склонил голову, развел жвалы в турианском варианте усмешки. Он неотрывно смотрел на нее несколько секунд, а затем вновь отвернулся к аквариуму.
Это казалось ей странным, поэтому она нашла уместным продолжить. - Ты не согласен?
- Я этого не говорил.
- А тебе и не надо. Я знаю, Гаррус, для тебя прошло много времени, для меня же – всего несколько недель. Я не разучилась понимать тебя, ты же знаешь. Если ты хочешь что-то сказать, говори прямо.
Он заговорил без тени сомнений. Как будто он просто ждал разрешения сделать это. - У тебя всегда есть план, Шепард. Убийство может быть методом, который ты используешь ради достижения поставленной цели, но те люди сами напрашивались на пулю. Ты не убиваешь только ради того, чтобы убивать, ты делаешь это, чтобы спасти других. И когда ты видишь альтернативу, ты используешь ее. Если бы ты не хотела спасти как можно больше людей, то всегда бы сразу стреляла. Я видел достаточно, чтобы точно знать, что спасение людей не просто счастливые случайности.
- Ты пытаешься выставить меня идеальным примером для подражания, Гаррус. Но я не такая. Ты прав, возможно мне удалось спасти несколько человек тут и там. Возможно Тумбс выжил, потому что я нашла правильные слова. Но я потеряла много хороших людей. Мне кажется, я помню, как сама уговаривала кое-кого покончить с собой.
- Сарен? – усмехнулся он, его двойной голос мягко резонировал в комнате. - Пожалуйста, Шепард. Мы оба знаем, что в этом конкретном случае убийство было единственным выходом. Тебя не должно это волновать.
Шепард фыркнула. – Это дела не меняет.
На этот раз он смотрел на нее очень долго. Жар в его глазах погас, пока они разговаривали, и он просто кивнул. – Это я понимаю.
Освещение в каюте не изменилось, но, ей казалось, в комнате стало темнее, когда он отвернулся. Казалось, она могла видеть, каким грузом на его плечи легли последние два года. Он выглядел значительно старше, внешне сильный, сломанный внутри. Она уже собиралась что-то сказать, но промолчала. Его тихий, почти неслышимый шепот нарушил тишину каюты.
- Многое пошло не так, как надо за эти два года. Даже когда я думал, что у меня все под контролем, что у меня есть команда, на которую я мог положиться, которой я мог доверять - мы делали хорошие дела, Шепард. Мы были важны. Но все изменилось у меня на глазах. – Резкий смех, холодный. Она возненавидела его. - Буквально. Десять хороших мужчин мертвы из-за моих ошибок. Долгое время я так и думал. Я держался, сколько мог, но у меня не было стратегии отступления. У меня не было плана. Потом появилась ты и, Духи, я до сих пор не могу в это поверить. Часть меня все еще думает, что я умер в той дыре, а все это – просто чудесный сон. - Он посмотрел на нее своими синими глазами, сомнение легко читалось на его лице. - То, что ты здесь.
Раньше он никогда не смотрел на нее так, будто она плод его воображения, который может мгновенно исчезнуть в любую секунду. - Это реально. Я настоящая. Обещаю – я не исчезну. – Она схватила его за руку и сжала ладонь своей, ее кожу нервно покалывало в каждой точке соприкосновения с ним. Он прикрыл глаза, исходящая от него аура боли начала таять. К ее облегчению он сжал ее ладонь в ответ.
- И я никуда не исчезну. Ну, если ты сама меня не прогонишь. – Надежда осветила черты его лица, и она не смогла удержаться от небольшого кокетства. - Судя по всему, у меня есть несколько причин, по которым я хотела бы, чтобы ты был рядом, и ни одна из них не касается моего мастерства в обращении с огнестрельным оружием.
Он на удивление спокойно рассмеялся, обняв ее за талию. Тот же жар, который она почувствовала в зале коммуникации, вновь появился в его глазах, а от звуков его низкого голоса Шепард вновь начала дрожать. – Кажется, я могу придумать парочку. Но ... – Неловкий Гаррус, которого она знает и лю ... очень, очень любит ... вновь вернулся, чтобы вступить в игру. -Я не знаю, что я здесь делаю, Шепард. Это ... для меня это - неотмеченная на карте территория.
Она наблюдала за сменой эмоций на его лице, пытаясь запомнить каждую. Неуверенность, беспокойство, немного страха ... и слабый огонек надежды. Она задалась вопросом, легко ли ему читать эти же эмоции на ее лице. Это было последнее, о чем она подумала прежде, чем обернуться к нему. – Посмотри на нас с тобой. Подходящая пара, правда? Слепой ведет слепого. - Она потянула его за руку, заставив посмотреть ей в глаза. Глубоко вздохнув, она погладила его по неповрежденной стороне лица, заботливо проведя пальцами вдоль жвалы. - Но все же я готова попробовать, если ты не против.
Он лицом прижался к ее руке, мягкое урчание вырвалось из его груди. – Я ... Я просто ... Я не хочу все испортить. Я хочу все сделать правильно. Хотя бы раз в жизни.
- Ну, черт возьми, Гаррус, если это все, что тебя волнует, почему ты раньше ничего не сказал? – Она на цыпочках подошла к нему поближе, и осторожно коснулась губами его рта, стараясь не причинить ему лишнюю боль. – Ты уже заметил, что у нас отлично получается шокировать команду? Думаю, если мы постараемся, сможем достигнуть большего.
На этот раз он рассмеялся громче и более радостно. Поморщился он практически сразу. Его свободная рука скользнула к ране. - Ой, Шепард. Не смеши меня.
Слабая ухмылка появилась на ее лице. – И не пыталась, я серьезно.
- Хм, я все же не думаю, что межвидовая связь с твоим лучшим другом не будет похожа на поле боя во время миссии.
Она подняла одну бровь и, решив продолжить игру, сократила расстояние между ними и обняла его руками за талию. - Правда? Должна признать, я всегда думала, что наша синхронность будет красиво смотреться и в другом виде деятельности. Но если ты считаешь иначе …
Он зарычал, когтями одной руки прижав ее бедра к своим, второй же рукой запутавшись в ее волосах. Она застонала, когда он чуть откинул ее голову назад и провел языком от ее плеча до самого уха. - Я никогда не говорил, что не готов попробовать.
~~~\/~~~
Гаррус не знал, как они спустились по лестнице и пересекли комнату, он просто знал, что они это сделали. Задержка здесь и неосторожность там, пока они снимали друг с друга непривычную одежду. (С замками на броне он справлялся легко, но эти металлические зубчики, которые Шепард называла 'молнией'? Они явно не были предназначены для кого-то с когтями. Как и крюки на той штуковине, которую она носила на груди.). Но он справился с ней, по пути пнув ее ботинком. В комнате резко стало жарче, когда их жадные руки начали судорожно исследовать обнаженные по пояс тела друг друга, нанося на карту новые горы и долины.
Он быстро узнал, как восхитительно дрожит ее тело, когда он чуть сжал когтями нежную вершину ее груди в ответ на ощущение ее нежных рук меж пластинами на его талии.
Все это он узнали, пока находились в вертикальном положении.
По безмолвному взаимному соглашению они оба замерли, когда колени Шепард коснулись края кровати. Они так и стояли на самом краю, исследуя, пробуя, касаясь друг друга. Танцы на грани возбуждения, которую они оба вот-вот пересекут.
Гаррус хотел этого, этой неожиданной близости. Но, помимо этого, он хотел чего-то настоящего. Чего-то долгосрочного. И хотел он этого именно с Шепард. Он хотел этого сильнее всего на свете, и в глубинах его раненой души неприятно заныло, будто от голода.
Он непроизвольно замер, осознав, что может все испортить. Гаррус надеялся, что она дрожала в его руках, когда он гладил ее обнаженную спину от возбуждения, а не от страха. Его начал грызть червь сомнения. Хотя, он думал, что дрожит она и от того, и от другого одновременно.
Раньше он никогда не уделял особого внимания межвидовым отношениям. И даже в темные дни на Омеге, когда он перебирал все возможные варианты «а что, если …» в случае, если бы Шепард была жива, он никогда не позволял заходить дальше осторожного прикосновения или полного нежности взгляда. Нечто большее он расценивал неуважением и непочтением к ее памяти, к их дружбе.
Чтобы разобраться в сложившиеся ситуации, Гаррус прокрутил в памяти все смущающие моменты с самой Омеги – от простого утешения, которое она предложила, до некоторых сексуальных моментов – в которых она откровенно призналась, что хотела попробовать с ним, они вдвоем, полуголые, склонились над кроватью ... верилось с трудом.
Ранее на Омеге - черт, да даже в зале коммуникации - его адреналин настолько повысился, что он не задумывался о физических или культурных различиях. Или о возможных свидетелях. Его заботило только то, что она здесь, жива, и что она хотела его так же сильно, как и он ее. Пьянящее чувство.
Но только не сейчас. Сейчас у него есть возможность пожить – пусть даже и недолго – и очень многие вещи могут пойти не так, как надо. Действительно очень многие вещи. Осознания этого хватило, чтобы заставить его остановиться. Он уже собирался предложить остановиться прежде, чем они зайдут слишком далеко, и провести кое-какие исследования. Просто, чтобы удостовериться, что их энтузиазм не противоречит здравому смыслу.
Но затем Шепард что-то сделала своим языком и зубами в районе его жвалы, одновременно с этим царапнув ногтями незащищенную пластинами кожу его талии, и мозг его отключился. Вся его нервная система напряглась от удовольствия. Гаррус зарычал и, игнорируя ноющую боль в ране, коснулся ее губ своими в подобии поцелуя, который она подарила ему на Омеге, обеими руками обняв ее лицо, чтобы лучше контролировать процесс. Он вдохнул ее выдох и углубил поцелуй, чувствуя ее вкус на своем языке.
Ее ловкие пальцы перешли на его спину. И, тем не менее, он продолжил целовать ее, очарованный чувственностью момента, когда она осторожно прикусила кончик его языка. И он подумал, пошло оно все к черту, они совместимы. Он резко подхватил ее ниже спины, и они оба упали на кровать.
Изящным то падение назвать было нельзя. Она не успела обвить ногами его талию, поэтому падать пришлось «клубком». Упав на матрац, они ударились лбами достаточно сильно, чтобы оба они зашипели от боли.
Как только вспышка боли прошла, он посмотрел в ее сияющие глаза.. В следующий момент они дружно хохотали в объятиях друг друга. Она лицом уткнулась ему в грудь, в то время как он хохотал, зарывшись носом в ее волосы.
Вместо потрясения, Гаррус был рад, что так получилось. Смех пошел им на пользу, частично сняв напряженность, возникшую между ними, пока они прятались за стену дружеских отношений. Он никогда раньше не обнимал ее так крепко, конечно, но прекрасно понимал, что близость, которой он в данный момент наслаждался, появилась между ними еще на первой Нормандии. Просто ... не до такой степени.
Смех стих, и он погладил ее рукой по талии, уткнувшись носом в ее шею – турианец обрадовался, когда она неосознанно склонила голову, облегчая ему доступ. – Я думал, получится лучше.
Она глубоко вздохнула, пытаясь восстановить дыхание, и погладила его пальцами по гребню. – Не знаю, что именно ты планировал, но мне итак понравилось.
- Хм, тебе нравится, когда тебя бьют во время прелюдии? Я это запомню.
Она толкнула его рукой в грудь достаточно сильно, чтобы он мог видеть ее лицо. - Гаррус, я позволила тебе раздеть меня посреди перестрелки, думаю, не стоит уточнять, как на меня действует опасность.
Он усмехнулся. – Возможно, стоит попытаться поискать золотую середину. Скажем, что-то между случайными ударами лбов и возможности быть застреленными из-за сверхзанятости на поле боя. – Он вновь прильнул к е шее, проведя языком до самой ключицы. Сосредоточив все свое внимание на тонких косточках под ее кожей, он толкнул ее на спину, не переставая облизывать ее ключицы.
Она довольно застонала. – Вероятно, так будет лучше. К тому же, я уже пообещала Миранде, что не буду снимать свою броню во время миссии.
Он удивленно посмотрел ей в глаза. - Правда? Когда это она успела тебя подловить?
Одна из ее рук использовала в своих интересах его кратковременное отвлечение, чтобы избавить его грудь от остатков гражданской одежды. Ее игры и голос сводили его с ума. - Где-то между наемником-смертником номером пятьдесят и номер семьдесят шесть, кажется. - То, как она просунула руку под ремень его брюк и погладила тазовые пластины, лишили его остатков разума. – А это важно?
При ее прикосновении Гаррус начал заикаться. – Н-нет ... это ... это не ... Шеп-Шепард ... - Ее пальцы спускались все ниже, пока не достигли эпицентра его возбуждения, где начали дразняще поглаживать его плоть. Он непроизвольно качнулся к ней ближе, ища более тесного контакта. Нелепо, но в самый последний момент его сознание заявило о себе, заставив его отстранить ее. – Подожди, мы ... Духи, как же хорошо ... нет, не в этом смысле ... остановись, пожалуйста. Я не могу думать, когда ты так делаешь.
- Так на это и расчет. – Голос был хриплым, но она и не думала останавливаться. Просто перенесла руки на его талию. Так было лучше, но не намного.
Почти минуту он собирал мысли в кучу и формировал их в слова, в которых был хоть какой-то смысл. - Я никогда не был ... с человеком. Могут возникнуть, хм, осложнения. Возможно, мы должны ... - Ее губы скользнули вдоль его шеи ко рту. Если бы он был способен думать о чем-то большем, кроме страсти, когда она так делала, то был бы удивлен, насколько бессвязно мог говорить. Но сейчас он слишком сильно погрузился в ощущения, чтобы принять к сведенью сей факт.
Она резко прервала поцелуй и склонилась, коснувшись его лба своим. Дыхание ее было прерывистым. - Гаррус, ни у одного из нас до сих пор не было аллергии на слюну, так ведь? Я думаю, что мы вполне совместимы. И ... знаешь что еще? Я думаю, у нас и помимо этого полно забот.
Ее рука вернулась обратно под нижнюю часть его гражданской одежды и провела кончиками пальцев по всей длине его члена. Он судорожно вздохнул, почувствовав прикосновение, его зрачки расширились, и он встретился с ее пристальным взглядом. – Можешь уже прекращать беспокоиться.
С низким урчанием он снова поцеловал ее. Гаррус быстро увлекся этим процессом, упиваясь ее вкусом и тем, как она отвечала ему. Ногой же она попыталась хотя бы немного стянуть с него штаны. Теперь он нетерпеливо начал снимать одежду, чем заработал ее удивленный смех. Шепард убрала руку с его возбужденной плоти, когда он чуть спустился по ее телу, полный решимости избавить ее от чертовых остатков одежды как можно быстрее.
Гаррус провел когтями по всей длине ее ног, попутно стаскивая с нее брюки – вместе с нижним бельем, само собой – тем самым заставив ее тело напрячься и дугой выгнуться к нему навстречу. Его язык следовал тем же путем по ее телу, что и его руки. С женской грудью он раньше дел не имел – у него было смутное представление о ней даже после многих лет, проведенных среди азари - но он помнил, как она стонала, когда он касался ее сосков своими когтями. Он нашел своей памяти достойное применение и лизнул языком один из них, восхищенно наблюдая за тем, как он напрягся, а ее тело судорожно сомкнулись на его воротнике.
Он слизнул капельку пота, выступившую на ее ключице, затем спустился ниже, мягко коснувшись нижних ребер; ему нравилось чувствовать твердые мышцы под тонкой кожей, такого у турианцев не было. Она застонала, и возбуждение пронзило его.
- Гаррус …. - Она потянулась к нему, чтобы снова поцеловать, поврежденная сторона его лица пульсировала от боли, но он проигнорировал ее, решив разобраться с этим позже. Он погладил ее по ноге, приближаясь к центру ее женственности. Он уже почти успокоился, вне зависимости от силы физического желания – сейчас, именно здесь и сейчас, он мог быть с ней. Он хотел освоиться с этой мыслью, а на это нужно время.
С поистине ангельским терпением он провел когтем по внутренней стороне ее бедра, упиваясь ее вдохами и стонами, которые она издавала, уткнувшись в его шею. Капитан обхватила его руками и притянула к себе, практически уложив его на себя.
Его когти прошлись по участку жестких волос, с виду похожих на те, что были у нее на голове, но не совсем таких же. Вход в ее лоно был горячим и влажным, упругим на ощупь. Он провел рукой вдоль него, когтем слегка разведя половые губы, но не более – он ждал, наблюдая за ее реакцией, аккуратно поглаживая ее.
Она начала извиваться, плотно закрыв глаза. Тихие звуки удовольствия сорвались с ее губ. Он восхищенно наблюдал за ней, пораженный реакцией, которую вызвал в ней, но еще более пораженный тем, что она готова была дать волю своим чувствам, что она вообще хотела быть здесь с ним.
Что она вообще здесь.
Но он хотел большего. Хотел видеть, как она сломается и подчиниться, отдастся в его власть. Хотя, не нужно ничего ждать, она уже отдается ему. И он знал, что без ее помощи не сможет ничего сделать, кроме как просто гладить ее, даже если захочет. А хочет он совсем не этого. И это не то, что нужно ей. Здоровой стороной лица он потерся о ее щеку, его любовь к ней была практически непреодолимой, и он знал, что голос его ровным точно не будет. - Покажи мне.
Она застонала, а затем выполнила его просьбу.
Одна из ее рук двинулась вниз, чтобы коснуться его руки и направить вперед. – Там ... прямо ... здесь. - Она указала на небольшой участок своей плоти, при прикосновении к которому он был удивлен ее громким несвязным криком.
Из любопытства он снова провел по нему пальцем. Один, два, три раза. Еще и еще раз. То поглаживая кожу вокруг него, то потирая ее клитор – ему ужасно нравились ее видимые и слышимые реакции. Она откинула голову назад, руками же вцепилась в его плечи. Ее маленькие ноготки впились в его пластины. Короткие вдохи «пожалуйста, да, еще!» срывались с ее губ при каждом прикосновении.
Он высунул язык, дабы слизать бисеринки пота с ее щеки. Ее вкус все еще был странным для него, но сладким. Одна из многих новых любимым им вещей.
При виде ее состояния, его уверенность окрепла. По крайней мере, он хоть примерно знал, что делал. Часть его внимания все еще была сосредоточена на том месте, при касании к которому она стонала в голос, и тогда он осторожно ввел один коготь в ее тело, чувствуя, как ее тепло окутало его.
Духи, какая же она теплая. Он застонал, когда ее внутренние мышцы жадно сжались вокруг него, она неосознанно качнула бедрами навстречу его пальцами, желая более близкого контакта. Но он не позволил ей этого сделать, полный решимости довести ее до пика наслаждения, но не достигнуть его самому.
Он уткнулся ей в шею, щеку, челюсть – да куда угодно, лишь бы отвлечься. Эти простые действия позволили ему упиваться ее ароматом, смешанным с тонким запахом ее возбуждения. Он сосредоточился на ее дрожащем теле в его руках, пока она приближалась к пику (он надеялся на это, во всяком случае).
Достигнув пика, она прокричала его имя, плотно сжав его руку внутренними мышцами. Он зарычал от удовольствия и, быстро проигрывая сражение со своими инстинктами, стянул с себя штаны, порвав их об шпоры. Затем Гаррус прижался к ней ближе, положив одну руку ей на грудь.
Она толкнула его, отстранив от себя – в какой-то момент он испугался, что причинил ей боль, что сделал что-то не так, что теперь между ними все закончится прежде, чем началось - но она опрокинула его на спину и подалась вперед. Она перекинула одну ногу через его талию и села на него верхом. Она прижалась к нему всем телом, зажав его возбуждение между их телами, и снова поцеловала. Он схватил ее за бедра, наслаждаясь ее стонами и вздохами, а затем крепче прижал ее к себе.
-Хм, знаешь ..., ты очень быстро учишься, Гаррус Вакариан. - Она прикусила его жвалу, заставив застонать. – А теперь я покажу тебе, что умею я.
Все пришедшие ему на ум остроумные замечания вылетели у него из головы, когда ее рука сжала его возбужденный член. Звук, который он издал, был похож на помесь урчания и стона.
- Ты не против, если я возьму его?
- Хм … хм … - Он не мог сказать ни слова, не мог понять, почему она спрашивает это с такой беззаботностью пополам с удовольствием. Ее рука – пальцев слишком много – скользнула по всей длине его орудия. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ее ладонь была более мягкой, более гладкой, лучше любой турианки. Второй рукой она прошлась вдоль края его пластин, царапая незащищенную кожу меж ними.
Он понятия не имел, откуда она знала, что нужно делать, но был бесконечно благодарен ей за то, что она это все же делала. Он почувствовал, что уже близок к эмоциональной перегрузке, когда она провела языком по чуткой коже его шеи, а затем прикусила ее своими тупыми (не острыми!) зубками. Его бедра качнулись вверх, ища более близкого контакта, больше трения ... больше ее.
Гаррус вдруг решил, что попрошайничать вовсе не стыдно. – Шепард, пожалуйста ….
Она проложила дорожку из поцелуев к его уху. - Скажи, чего ты хочешь, Гаррус.
Она снова погладила его по всей длине, прошлась рукой вверх и вниз, Гаррусу стало трудно дышать. – Тебя, только тебя. Пожалуйста.
Она вздохнула у его лица. - Хорошо.
Она приподнялась и направила его в себя. Обе ее руки уперлись в его грудь, причем одна прижалась к сердцу – Гаррус почувствовал себя свободным от своих переживаний – а затем она опустилась на него. Нежная плоть ее угрожала сломать ту часть самоконтроля, которая у него до сих пор осталась.
Но затем она начала двигаться, и он понял, что пропал.
Она двигалась на нем, но он не бездействовал. Почти неосознанно он сел, одной рукой обняв ее за талию; а другой запутавшись в ее волосах. Она обняла ногами его бедра, пытаясь найти рычаги, позволившие ей двигаться. Каждый раз опускаясь максимально низко, она вращала бедрами.
Он прижался лицом к ее шее, его рука двинулась вниз по ее спине к бедрам. Гаррус крепко прижал ее к себе, двигаясь не совсем в том темпе, который она пыталась задать. Он приподнял ноги, помогая себе поддержать ее, когда она откинулась назад, живо напомнив ему произошедшее на Омеге, но с небольшими отличиями. Новая поза слегка изменила направление толчков, заставив застонать его и судорожно всхлипнуть ее. Судя по тому, как она задрожала в его руках, он предположил, что смена позы нравится ей так же, как и ему.
Он перестал думать о времени, а так же о заботах и сомнениях. Они стали лишь абстрактными понятиями, когда оба они хотели получить удовольствие в одном виде деятельности, и он надеялся, что это лишь начало того, что ждет их в будущем.
Она бормотала что-то себе под нос при каждом толчке. Но слова ее соответствовали его собственными отчаянными просьбами. Слова – ничто по сравнению с их смыслом. Ты настоящая, ты жива, ты здесь, пожалуйста, не уходи никогда...
Ее отчаянный крик 'Гаррус', его имя на ее губах – только это имело смысл, только это важно.
Ощущение ее тесно сжатых вокруг него мышц, звуки ее громких стонов, когда она снова достигла кульминации, лишь сильнее раззадорили его жажду. Он заурчал и уложил ее на спину, удобно устроившись меж ее бедер, ногами же она снова обняла его за талию. Она судорожно сжала ноги на его талии, когда он резко вошел в нее, задав себе бешеный темп, для удобства приподнимая ее бедра себе на встречу. Ее жаркие стоны слились с его собственными.
Она закричала, уткнувшись лицом в кожу его шеи. Он зарычал, когда она укусила его, сбивая с ритма, и сделал несколько быстрых, глубоких толчков, разрядившись глубоко в недрах ее тела.
Дрожа, он прижал ее к себе. Дыхание его было судорожным и поверхностным. На мгновение он испугался, что сейчас проснется и обнаружит себя на Омеге. Пол будет залит кровью его команды, а возвращение Шепард - простой галлюцинацией погибающего турианца. Но она погладила его по щеке, повернув лицом к себе, чтобы поцеловать, и он подумал, что Духи не могут быть настолько жестокими, чтобы сейчас взять и забрать его, даже если все это не реально.
Удовлетворенный и уставший (Когда в последний раз он спал так спокойно? Он понятия не имел ...), он скатился с ее тела и уложил свою голову ей на грудь. Прижав ее к себе максимально близко, он почувствовал частое сердцебиение ее сердца, не такое быстрое, как его собственное, но похожее. Они во многом были похожи, несмотря на очевидные различия. Жесткие пластины и нежная кожа, но оба солдаты – они действительно не так сильно отличаются друг от друга, как он ранее думал.
Одной рукой он погладил ее по голове. Их пальцы переплелись – теперь он очень любил это простое проявление привязанности - и он почувствовал, как его сердце пропустило удар, когда она сжала его руку. Второй рукой она погладила его по шее, пальцами поглаживая край его костяного воротника. Он удовлетворенно заурчал, свободной рукой поглаживая ее бедро.
- Гаррус?
- Хм?
- Я, конечно, не против побыть твоей подушкой, но ты очень тяжелый. Ты не мог бы …
- О! Извини. Конечно. Я просто … - Он перенес все своего тела на локоть и поднялся с нее, отчего его тело выразило резкий протест против дальнейших телодвижений. Вместо этого он лег рядом с ней на свою сторону кровати. Мгновением спустя, она прильнула к нему всем телом.
Их общий пот и некоторые другие жидкости явно смягчили контакт их тел. Он вздрогнул при мысли о том, что может так и уснуть, но не смог пошевелиться. Он решил, что она наверняка думала о том же, когда она снова сжала его руку и пошевелилась. - Скоро вернусь.
- Ладно. – Он чувствовал себя жутко уставшим, груз, постоянно давящий на его плечи в последнее время, наконец, спал, и Гаррус начал засыпать. Он не мог сказать точно, сколько времени прошло до ее возвращения – может, минуты, а может и часы. Он просто знал, что в какой-то момент она вернулась. Горячее влажное полотенце прошлось по его нижним пластинами. Он благодарно заурчал. Несколько секунд спустя она вновь забралась на кровать, устроившись у него под боком. Спиной к груди. Не глядя, он обнял ее за талию, прижав к себе теснее. Гаррус уткнулся носом ей в волосы, вдыхая ее уникальный вариант. – Ты ведь настоящая, правда?
Она счастливо рассмеялась. Гаррус решил, что обожает этот звук. - Да, Гаррус. Я настоящая. Клянусь.
- Хорошо. - Он крепче обнял ее. – Ты же не возражаешь …
Она сжала его руку, заставив замолчать. – Если ты скажешь еще что-нибудь, Гаррус, я вдавлю тебя в кровать.
- Хм, может позже. Разбуди меня через час или два, и мы посмотрим.
- Ловлю вас на слове, офицер.
Они оба замолчали, дыхание Шепард замедлилось до ритма его дыхания. Абсолютно неосознанно с ее губ сорвались четыре простых слова. - Я скучала по тебе.
- Я тоже скучал по тебе.
Его сердце отчаянно забилось, но быстро замедлило свой ритм, Гаррус был больше не в состоянии бороться со сном. Но это даже хорошо. Ведь она здесь. Она настоящая. Она жива. Она никуда не уйдет.
И он тоже.
|
0
