На нижней палубе было спокойно, но спокойствие не означало абсолютную тишину.
Рекс, как нормальный кроган, не мог слишком долго сидеть без дела, потому отрабатывал удары на странной штуке, подаренной «этой человеческой женщиной», как только коммандер Шепард увидела значительных размеров вмятину на внутренней обшивке Нормандии в пределах места обычного обитания Рекса.
Редко в его сторону недовольно посматривала лейтенант Уильямс, а потом, нахмурив брови, с усилившимся рвением продолжала писать письмо своей семье. Время от времени Эшли прекращала писать, комкала исписанную бумагу, выбрасывала и уже на другим листом скрипела ручка.
Интендант Альянса занимался отчетами о проданном и купленном вооружении и броне, иногда отвлекая Уильямс вопросами о её мнении о том или ином предмете.
Транспортер скрывал от чужих взглядов один из углов транспортного отсека. И не то чтобы бывший офицер СБЦ не любил свою команду или любил уединение, но оставался он в этой укромной части палубы подолгу. Любая мельчайшая неисправность МАКО могла привести к провалу миссии,а этого молодому турианцу совсем не хотелось. Поэтому все системы транспортера он проверял, перепроверял,перепроверял, чинил и снова проверял ...
Каждый день. Но не сегодня. Один единственный день Вакариан мог позволить себе отдохнуть. Даже если на следующий уже придётся совершить полёт на Илос, который может стать полётом в один конец. Так и сидел он, спрятавшись за МАКО и навалившись на неё спиной, вспоминал предыдущие свои дни рождения. Проходили минуты.
Индикатор на двери лифта между палубами загорелся и погас. Дверь лифта открылась, выпустив Шепард, которая тут же торопливо, но едва слышно, двинулась к дальней стене за транспортером. Коммандер периодически оглядывалась, поэтому не сразу заметила заснувшего турианца и чуть было не споткнулась об него, остановившись только в самый последний момент. Она опустилась на пол палубы рядом с турианцем, так же облокотившись на МАКО, и прислушалась. Больше на лифте никто не спустился, значит Кайден, наконец, её потерял и ему понадобится уже другой подходящий случай,чтоб попробовать завести серьёзный личный разговор.
«Простите, Аленко, но мне бы хотелось избежать излишне откровенных разговоров с вами. Сами понимаете: мы на выполнении чрезвычайно важного задания...» - может,так и сказать?» - подумала Шепард. Но дальше думать об Аленко не хотелось, потому коммандер повернула голову и оглядела посапывающего рядом сопартийца. Затем, посмеиваясь, дотронулась рукой до его нагрудной пластины и замерла. Не проснулся. А руке тепло. Шепард понимала, что ей не следует мешать уставшему Вакариану, да и надоела она уже всем членам экипажа: расспросы, разговоры - но ничего не могла с собой поделать - этот парень, неуверенно произносящий «Мэм», обычно глядящий на неё добрыми, чуть наивными глазами, который, наверняка, готов был отправится куда угодно ради благого дела, определенно слишком привлекателен.
Шепард чуть приподнялась и поцеловала то, что можно было бы назвать щекой турианца, шепнув: «С днём рождения, Гаррус». А потом устроила свою голову поудобнее на его коленях и тут же заснула глубоким сном, думая, засыпая: «Поверит ли он, если я скажу, что лунатила и поэтому пришла, узнаем чуть позже ... Я же капитан ... Нельзя так посту...».
Гаррусу казалось, что он всё ещё слышит её нежный шепот. В этот миг он был рад, что никто их ни видел и что турианцы, хвала духам, не краснеют, как люди.
Все здорово, отличный фик и правда, но тапок кину, с обоснуем на подошве. Уильямс никак не могла писать письмо перед Илосом, если Аленко искал мэм коммандер по кораблю для разговора. Перед Илосом один из них уже был мертв, но, возможно, такова задумка автора?))) В любом случае - пишите дальше, стиль определенно есть_)
0
