Швырнув грязную тарелку в мыльную воду, турианец повернулся к девушке. На ее лице читалось самодовольство и азарт. С тех пор как его приняли посудомойщиком в это сомнительное заведение на Омеге, не проходило дня, чтобы они не спорили. И каждый раз Бьянка одерживала верх. Этот человеческий язык такая дрянь, в каждом слове ловушки и двойной смысл.

- Мариус, тебе осталось вымыть всего-навсего полсотни тарелок. Остальное благополучно влезло в посудомоечную машину.

- С какой стати их мыть руками? На второй заход можно было оставить.

- Барку нужны тарелки прямо сейчас, так что закругляйся с трепом и работай лапами.

- Твою мать, - выругался Мариус и с остервенением принялся драить посуду.

Сто кредитов в неделю начинали казаться совсем скромной платой за это неблагодарное дело. Пока этих денег хватало чтобы оплатить комнатушку, он был вынужден терпеть. С пищей проблем не было – Барк разрешал работникам питаться за свой счет, экономя на жаловании. «И на том спасибо», мысленно пробурчал Мариус, полируя очередную тарелку. После бегства из дома, ему пришлось очень туго – совсем юный по меркам галактического сообщества, Мариус в свои восемнадцать успел сменить кучу работ. Самый мерзкий эпизод произошел на Омеге – его едва не захватили батарианские работорговцы, и быть ему рабом или наложником в каком-нибудь второсортном борделе, если бы не вмешалась Бьянка. Человеческая женщина сжалилась над ним и взяла под свою опеку. Конечно терпеть ее подколки и намеки было тем еще удовольствием, но иметь крышу над головой и постоянную работу для Мариуса было важнее. Он и так привлекал слишком много негативного внимания – редкий для турианцев белесый оттенок пластин и полупрозрачные красные глаза сделали его изгоем с детства. Отец едва выносил его существование, с нетерпением дожидаясь когда Мариусу стукнет пятнадцать чтобы сплавить в армию. Старшие братья давно трудились во славу Иерархии – один в СБЦ, другой в каком-то замудром государственном предприятии на Палавене. А Мариус, о чем неустанно повторял Мариус-старший, был фатальной ошибкой природы и неудачным стечением обстоятельств. Почему так? Да потому что был побочным ребенком, которого пришлось принять в семью и воспитывать наравне с чистокровными сводными братьями. И тут уж он отыгрался по полной. День за днем он методично доводил отца, но в один прекрасный момент Мариус-старший не выдержал и записал строптивого отпрыска в исправительную академию. Следовать воле отца Мариус-младший не хотел, поэтому вычистив счета и собрав кое-какие вещи, сбежал из дома. Три года он провел на нижних уровнях Цитадели, перебиваясь случайными заработками и теми крохами, которые были у него в запасе. Рем, самый старший из его братьев, время от времени навещал его и делился новостями о семье. В которой, к слову, все было не очень гладко – ожидалось пополнение в семействе, в связи с чем Мариус-старший с маниакальной настойчивостью планировал жизнь очередного ребенка на сто лет вперед, доводя всех окружающих до истерики. Мать смиренно сносила все его приходы, как истинная турианка – все таки воспитание и манеры единственное, что ей оставалось после того, как Мариус-младший сделал ноги, оставив ее одну-одинешеньку терпеть сумасбродства муженька. К приемышу она относилась хорошо, хоть и было это постыдно иметь бастарда в семье, да еще и такого заметного. В целом отношения с ним были ровные, и в глубине души ей было жалко бледного малыша, который остался без родной матери и был обделен любовью отца. Однако сам факт существования побочного ребенка не мог не злить ее.

Собственно, причиной почему Мариус переместился на Омегу стало появление Мариуса старшего на пороге квартирки, в которой беглец счастливо прожил три года. До драки дело не дошло – Мариус отточил свои дипломатические навыки, пытаясь удержаться на плаву все три года. Дав торжественное обещание явиться в пункт вербовки, и при этом скрестив все свои шесть пальцев за спиной, Мариус мгновенно сгреб свои пожитки и был таков едва отец пропал из поля зрения. Перелет был недолгим, но понервничать пришлось порядком – юный турианец был как магнит для любопытных личностей. Устав от откровенных взглядов, Мариус натянул капюшон и спешно покинул корабль. За ним последовали три батарианца, в предвкушении легкой добычи – вот только им было невдомек, что молодой турианец вырос в семье с тремя старшими мужчинами, каждый из которых считал своим долгом научить парня навыкам самозащиты. Благодаря чему Мариус вполне комфортно ощущал себя без оружия даже в самых опасных и гадостных местах в окружении мутных личностей. Правда этот раз едва не стал исключением – коварные баты пытались вырубить его светошумовой гранато         й, почуяв что он легко не сдастся. На этом повествование о вольном беглеце могло и закончиться, превратившись в историю о свежеиспеченном невольнике, но счастливый случай привел на место битвы Бьянку с парой помощников. Баты спешно ретировались, решив что человек хочет самолично обзавестись экзотическим турианцем. Мариус опешил, когда женщина подала ему руку и представилась. Полуослепший и оглушенный после взрыва гранаты, он тем не менее вежливо поздоровался с ней, пытаясь понять, чего от него хочет это странное тонкокожее существо.

- Работа случаем не нужна, малец?

- Смотря что можешь предложить.

- Посуду мыть будешь.

У Мариуса отвисла челюсть. Это шутка, определенно.

- Моему шефу приспичило уволить всех азари с кухни, «разлагают моральный дух» черт возьми. Сто кредитов в неделю, кормежка от пуза и большая посудомоечная машина в ведении.

- Так веди, коль не шутишь, - пожал плечами Мариус. – А обманешь, сама видела откуда у меня руки растут.

Бьянка усмехнулась, похлопав по плечу юношу.

- Ты самый везучий засранец на Омеге, поверь мне.

***

Закончив с тарелками, Мариус вытер лапы и мечтательно прикрыл глаза, представляя как вернется домой с полным контейнером еды и плотно поужинает под ненавязчивый гомон соседской ребятни.

- Не спи, костлявый. Бери еду и топай в офис Барка. Он поговорить с тобой хочет.

Кинув презрительный взгляд на повариху, он взял предложенный контейнер и направился к шефу. Странно, что Барк решил лично с ним переговорить – после первой их встречи, когда батарианец цветисто выругался увидев красноглазого турианца, все поручения и выговоры передавала Бьянка. Что же изменилось? Посуду он уже целый месяц не разбивал. Да и с Зевом вроде не ругался столько же.

В офисе сидели по меньшей мере пятеро. Судорожно прикинув как смыться в случае заварушки, Мариус остался возле двери. Барк самодовольно смаковал толстенную сигару, выпуская сероватые колечки дыма.

- Наконец-то, - голос Бьянки раздался из-за его спины, заставив отскочить в сторону.

- Ну и чего мы хотим от скромного мойщика посуды?

- Бьянка рассказала, что ты неплохо дерешься.

- Ага, а еще отлично полирую тарелки вручную.

- Заткнись, блондинко, - заворчала Бьянка, называвшая его так каждый раз, когда он выводил ее из себя. – Тебя вызвали по делу.

- Я весь внимание. Пока нет грязной тарелок, по крайней мере.

- Если справишься с заданием, не придется мыть посуду.

Шестое чувство, которому Мариус безоговорочно доверял, истошным матом вещало «опасность, опасность, опасность».

- Доставить посылку из пункта А в пункт Б. Тихо и срочно.

- Для этого вроде имеются «Затмение» и «Синие светила». Перевозки их конек.

- Дело весьма деликатного рода.

- А ничего что я малость заметный?

- Это нам только на руку. На груз будет меньше внимания.

- Сколько платите?

- Пятьдесят тысяч.

Изумленно ойкнув, Мариус уставился на Барка. Бьянка также пялилась на босса, лишившись дара речи. Старый бат точно рехнулся. Чтобы переправить семейную ценность хватило бы и пары тысяч кредитов на обычного наемника.

- Барк, ты в своем уме?

- Вполне. Все предыдущие мои посылки были перехвачены – уж очень мой братец желает вернуться в семью. И если он получит в руки эту вещь, то я останусь не у дел. Тупица даже нанял троих воров чтобы выкрасть ее.

- Так это их мозги были на стене у черного входа? – хмыкнула Бьянка.

Мариус нервно сглотнул. Засада. Теперь опасно отказываться. Но и согласиться было рискованно. Вечно от этих батарианцев головняки. С этими их заскоками касательно происхождения и кастовых мудрствований они переплюнули даже турианцев. Посовещавшись со своим шестым чувством, он печально смирился с собственной невезучестью. Может все-таки стоило подчиниться воле отца? Служба в армии начинала казаться не такой уж кошмарной альтернативой. Увы, пути назад нет. Медленно кивнув в знак согласия, Мариус дернулся услышав писк инструметрона.

- Я перевел деньги. Бьянка будет сопровождать тебя до пункта назначения. Потом ты свободен как птица в полете. Впрочем, ты и так птица, так что просто будешь свободен.

- А вот и первый подвох, - буркнул Мариус, поймав взгляд Бьянки.

- Мы замечательно проведем время, Мари, - промурлыкала женщина, одаривая его такой плотоядной лыбой, что по его спине пробежал озноб.