Полуденный зной неспешно окутывал город, заставляя
жителей быстрее двигаться по улицам от здания к зданию или к машине.
Лишь молодая парочка самозабвенно игнорировала жар поднимающегося
солнца, медленно шагая вдоль широкого проспекта. Девушка спокойно
молчала, не перебивая спутника, который практически без передышки что-то
доказывал, в подкрепление к словам активно жестикулируя. Они шли уже
долго, не имея конкретной цели или места назначения — на ней красовалась
новенькая форма рекрута космических войск, он же был в гражданском
костюме весьма элегантного но броского вида. На вид они были
ровесниками, однако юноша пылал энергией и некой несдержанностью, а
девушка в противовес ему казалась сосредоточенной и мудрой, погруженной в
свои размышления. На каждый аргумент она лишь пожимала плечами и
повторяла одно слово «долг». Вдали показались очертания космопорта —
величественного здания, неистово мерцавшего в лучах солнца своими
зеркальными витражами. Широкое пространство вокруг него было словно
выжжено огнем — желтовато-рыжая земля растрескалась, сухая и
безжизненная как пустыня. Лишь узкая лента пешеходного шоссе вела через
эту пустошь, то и дело норовившую завладеть выстеленной чем-то похожим
на асфальт дорогой. Высоко над головами мелькали машины, ровными рядами
двигаясь в город и в порт. Изредка тихий свист прерывался ревом маршевых
двигателей небольших судёнышек, уносивших пассажиров с планеты.
Снарядами выстреливали шаттлы, перевозившие желающих на корабли,
находившиеся на орбите. Гармония и слаженность царили во всей этой
картине, даря умиротворение и покой. Однако, юноша не обращал внимания не только на происходящее, но и на дорогу под собственными ногами,
несколько раз сильно споткнувшись из-за этого. Разговор перешел в
монолог — его собеседница лишь молча слушала, уже не перебивая и не
споря с ним. Решение уже принято. Должность присвоена и идти на попятную
значило подставить того, кто рекомендовал ее повышение. Но разве это
объяснишь тому, кто влюблен? Да и самой смириться с этим было… сложно.
Рано или поздно это случилось бы — ее семье нужно это повышение, нужна
опора и надежда на будущее. Две младших сестры слишком малы для этого,
мать едва сводила концы с концами, чтобы содержать семью в одиночку.
Поэтому Маэли приняла решение пойти на службу. Особого риска не
предполагалось — новичков не отправляют на опасные задания. Но реакция
любимого была… бурной, как минимум. Все оставшиеся дни до отправки он
умолял ее отказаться от затеи — можно просто подождать, пока он закончит
академию и устроится в СБЦ. Однако, Маэли не хотела зависеть от
кого-либо и от него в частности. Да и семье требовалась поддержка
сейчас, а не через пару лет. Всю оставшуюся дорогу она незаметно
держала его за руку, просто слушая его голос и стараясь запомнить каждую
нотку и звук, произносимый им. Неизвестно, когда они увидятся — может
через три месяца, а может через три года. Несмотря на отсутствие
официальных военных действий, Маэли много слышала о схватках с
радикалами — их идеи находили мало отклика среди мирного населения,
предпочитавшего сытую размеренную жизнь революциям. Тем не менее, были
сочувствующие, жертвовавшие немалые деньги на пропаганду. В основном,
упоминали несправедливость войны за объединение колоний и то, в какое
якобы плачевное состояние привело оно мирных жителей. У самого
входа в посадочный терминал Маэли повернулась к спутнику лицом. Выдержав
взгляд голубых глаз, в которых теперь было отчаяние и горечь, она лишь
ласково сжала его ладонь и шепнула на прощание «прости». Челнок быстро
наполнился такими же рекрутами как она и устремился на орбиту к
военному кораблю, поджидавшему пополнения личного состава. Еще два или
три рейса, и, отослав рапорт о поступивших на борт солдатах, судно под
названием «Вальшар» покинуло звездную систему, отправившись к одной из
колоний, чтобы успокоить волнения, спровоцированные радикалами. Юноша
какое-то время стоял на том же месте, не сводя глаз с исчезающего
челнока. Наконец, устало одернув ворот, он пробормотал себе под нос
«смирись, Баст» и покинул порт. Спустя неделю во всех новостях
трубили о страшном происшествии — радикальная группировка заманила
«Вальшар» в ловушку и сбила его на солнце. Весь экипаж погиб. Баст
кружил по тесной комнатке в общежитии Академии, в сотый раз прокручивая в
голове тот их последний разговор — надо было предложить ей создать
семью…. Убедить остаться, любой ценой. Он был недостаточно настойчив и
поплатился за это. Нельзя было отступать. С пугающим упорством он
закончил академию на год раньше, не забывая заботиться о семье Маэли.
Даже перебравшись на Цитадель и заняв место следователя СБЦ, он
продолжал помогать им — Венис, самая младшая из сестер осталась на
Палавене с матерью, устроившись работать в больницу. Вторая же сестра,
Таронэ, предпочла перебраться на Цитадель, задавшись целью сделать
карьеру в политике. Без малого пять лет прошло со дня смерти Маэли, и
Баст все эти годы воспитывал в себе новую личность — целеустремленную,
уверенную, непоколебимую и надежную до мозга костей. Мало-помалу, жизнь и
обстоятельства свели его и Таронэ — и, решив не откладывать в долгий
ящик, он сделал ей предложение. Первенец получил имя в честь отца Маэли,
Таронэ и Венис. Дочка же получила второе имя Маэли — Баст не возражал,
все, что касалось быта и детей, кроме воспитания, всецело принадлежало
Таронэ. Годы шли, Инцидент у ретранслятора 314 остался за плечами,
оставив в душе неприятный осадок и десяток свежих шрамов. Карьера шла в
гору — многие придерживались консервативных взглядов в руководстве и он
быстро занял кресло директора, мечтая однажды увидеть на своем месте
сына. Но мечты оставались мечтами — чем дальше, тем сильнее Баст
убеждался, что сын его точная копия. Упрям, своенравен, несдержан —
иногда прямолинеен и даже легкомыслен. Уговоры не помогали — но Баст не
мог, не хотел, да и не был готов оступиться. Опыт Маэли научил его
стоять на своем до последнего. И все же…. Сын явно пошел характером в
покойную тетушку. Никакие аргументы, никакие угрозы не помогали
направить его молодую энергию в верное русло. С одной стороны, ему
отчаянно хотелось, чтобы сын самолично убедился, что ошибается. Да,
пусть через боль и потери — но если после этого он сможет следовать
намеченному Бастом пути, оно должно того стоить. Но, с другой стороны, он
все еще прекрасно помнил боль от потери Маэли — это не те чувства, от
которых можно взять и отмахнуться. Все решилось само собой в тот
день, когда Баст узнал, что сын бросил работу в СБЦ и отправился
преследовать мятежного Спектра на человеческом корабле. Внутри все
оборвалось, и он снова испытал то чувство вины, глодавшее его после
гибели Маэли. Не удержал сына от опрометчивого поступка. Духи были
благосклонны — спустя несколько месяцев он вернулся бок о бок со
Спасительницей Цитадели и приступил к прежней работе. Но ненадолго —
гибель человеческого судна и капитана стали тем самым толчком,
изменившим его. Не так, как Баст рассчитывал — возможно, глубже и
больнее, чем следовало бы. А потом он и вовсе пропал — будто испарился,
не оставив следов. Оплакав его, они все же продолжали надеяться — и
спустя полгода, и год, и полтора. Пока, наконец, не пошли слухи о
воскрешении Спасительницы Цитадели. Слухи противоречивые и местами
пугающие — слишком хорошо Баст знал, что такое радикальные группировки и
чем чреваты их действия, но, все же, надеялся, что сын окажется жив.
Его прежде тихий семейный рай медленно разрушался — сын пропал без
вести, жена смертельно больна.… Лишь дочь была последним лучиком света,
от нее же он и узнал что не все потеряно — сын жив, но потерпел неудачу с
какой-то секретной операцией. Вникать в детали сил не было — главное,
что он был жив и здоров…. Какое-то время не было никаких известий —
пока однажды с ним не связался Советник и не сообщил, что видел его
сына, сопровождавшего Спасительницу Цитадели. Басту уже было все равно —
с людьми так с людьми. Да хоть с ханарами — главное, что в порядке.
Разговор между ними так и не состоялся — лишь сухая официальная
переписка без эмоций и фактов. Банальная и скучная. Баст не хотел
давить на сына — теперь уже это не имело смысла, он выбрал свой путь и
следовал ему без сомнений и колебаний. Второй вызов от Советника
Валерна стал полной неожиданностью — прошло чуть больше четырех месяцев с
предыдущего разговора. Тема была, как минимум, невероятной — переждав,
пока Советник изольет свое негодование и возмущение, Баст наконец узнал
тревожившие подробности. Да, сын связался с человеком. Да, публично
огласил их отношения. Внутри боролись противоречивые чувства — прибить
при встрече за такое или все же просто радоваться, что он по-своему
счастлив. Шанс определиться представился совсем скоро — перевозя Таронэ с
Палавена в саларианский медицинский центр, он предупредил сына, что
проведет с ней пару дней на Цитадели. К моменту встречи Баст просто
упаковал свои эмоции глубоко в панцирь и приготовился к полному
недомолвок и пауз разговору. Все прошло куда лучше, чем он мог ожидать
или надеяться — Таронэ была просто рада видеть сына, даже вместе с
человеком. Те несколько часов в их компании зарядили ее энергией и
позитивом — и даже неловко произнесенная на прощание фраза «Ты так похож
на Маэли, Гаррус…. » не испортила общего настроя. Семья вновь стала
единой, пусть всего на несколько часов.
|