За плохим следует хорошее.

- Хакет, но это ведь ребенок! – говорила Шепард по видеосвязи в зале совещаний. – Вы должны ее забрать. Девочку наверняка ищут родители. Представьте, каково им!

Джейн порядком начало раздражать бездействие адмирала. То, что он не собирался забирать ребенка с «Нормандии», выходило за всякие рамки.

- Мне жаль, Шепард. Сообщений о пропаже детей на «Цитадели» не поступало. Вероятнее, родители девочки мертвы. Пусть она остается с вами. Жнецы быстро наступают. Мы еле успеваем перевозить гражданских с места на место, – Хакет вздохнул. – Никто не дает гарантии, что перевозящее девочку судно не собьют.

На последнем предложении что-то больно кольнуло Джейн в сердце. Она на секунду задумалась, сдвигая брови. С одной стороны в словах Хакета была доля истины, но с другой… «Нормандия» - боевой корабль, рвущийся всегда в самое пекло, и здесь ребенку будет безопаснее? Капитан горько усмехнулась, облокотившись на панель управления. 

- Она ребенок, Хакет. Ей не место на боевом корабле, – как-то медленно, утомленно произнесла Джейн. – Нас в любое время могут подбить и убить.

- В колониях тоже, – перебил ее адмирал. – Она легко может там затеряться. Тем более сиротка.

Шепард резко выдохнула и почувствовала, как начинает закипать. Она была уверена в собственной правоте, но и не могла не согласиться со словами адмирала.

- Мы не можем быть уверены, что ее родители мертвы.

- Тогда постарайтесь это выяснить. Конец связи.

Хакет отключился, а Шепард еще несколько минут так и стояла, переминаясь с ноги на ногу, стараясь прийти в себя. Что делать? Как поговорить с ребенком? Она наверняка напугана, хочет к родителям и не понимает, что делает на этом корабле, где много оружия и незнакомых людей. Джейн показалось, что Жнецов убивать куда проще, чем говорить с детьми. Она ухмыльнулась этой мысли, выходя из зала совещаний и вызывая у стоящего рядом инженера недоумевающий взгляд.

Девочка, как оказалось, совсем не скучала и ни от кого не пряталась, а даже наоборот: сейчас она стояла рядом с сидящем в кресле Джокером и что-то с интересом выспрашивала у него. Джейн тихо подошла, вслушиваясь в их разговор.

- А это что за кнопка? – спросила Валери, указывая пальчиком на какую-то панель сбоку от себя.

- О, это моя любимая кнопка, – с восторгом сказал пилот. - Только нажал и – бум! В неприятеля летят ракеты! – он вскинул руки вверх и заулыбался. – Но жаль, мне не часто удавалось понажимать на нее.

- Тебе еще представится шанс, – засмеялась Шепард, привлекая к себе внимание собеседников.

Девочка, повернувшись, заулыбалась ей, и Джейн не смогла не улыбнуться в ответ – такая была заразительная улыбка у ребенка. Снова в груди капитана поселилось какое-то теплое чувство. Эта девочка пробуждала в ней что-то хорошее, доброе, искреннее. Казалось бы: борьба, потери, кровавые бои – все синонимы одного слова, слово «Война». Нет здесь ни радости, ни улыбок – царит лишь хаос, но нет. Этот невинный, добрый ребенок показал Джейн, что сражаться нужно не только для того, чтобы выжить и победить, сражаться нужно и за все то, что так быстро и искрометно теряла Галактика: за радость, улыбки, счастье и самое главное – за любовь. И что бы ни случилось, Шепард сейчас поняла, что не оставит этого ребенка.

- Общаешься? – спросила она, потрепав Валери по макушке.

- Джокер показывал мне, как управлять кораблем. Я тоже хочу попробовать! – просияв, пролепетала девочка тоненьким голоском.

- Знаешь, капитан, – пилот повернул кресло к ним и шутливо продолжил, – она такая заводная. Кажется, двух рыжих «Нормандия» точно не выдержит. 

Обе собеседницы бросили на него презрительный взгляд, и Моро, не выдержав, вслух рассмеялся.

- Кажется, у нас скоро освободится вакансия пилота, – твердо ответила Джейн, но в ее голосе отчетливо слышались веселые нотки.

- Молчу, молчу, – парировал Джокер, разводя руками и все еще хихикая.

- Пойдем, - сказала Шепард, обращаясь к Валери, - искупаем, переоденем и накормим тебя, – она поманила ребенка рукой. – А потом ты расскажешь мне, как тебя, такую чудесную малышку, могли оставить одну на «Цитадели».

Как ни прискорбно, капитан уже успела привязаться к ребенку, сама не понимая, как это получилось. Валери как-то сникла, но пошла вслед за Джейн, и та поняла, что нашла ее явно по воли случая: девочку запросто могли убить.

***

Шепард стояла у зеркала в собственной ванной и пристально вглядывалась в свое отражение. Она как раз сейчас хотела навестить Лиару, попытаться выяснить хоть какие-то сведения о ребенке, так как сама Валери наотрез отказывалась что-либо говорить, а еще больше травмировать ее Героиня Галактики бы не стала, но неприятное жжение на лбу вынудило ее немного повременить.

Капитан одной рукой аккуратно убрала волосы с лица, а другой слегка дотронулась до пластыря на лбу и резко одернула руку, поморщившись: рану кольнуло сильной болью. Решив, что с этим ждать не стоит, Шепард направилась к лифту.

На третьем этаже ее ждала развилка. Налево – медотсек, куда, собственно, Джейн и направлялась, направо – каюта Лиары, где она надеялась найти ответы на свои вопросы. Подумав секунд пять, капитан повернула направо, стараясь не обращать на боль внимания: ребенок сейчас был важнее.

- Шепард, проходи, – произнесла азари, не отрываясь от своего компьютера, как только капитан появилась на пороге. – Как раз хотела с тобой поговорить. Я нашла сведения о человеке, которого ты искала, – Т’Сони, наконец, оторвала взгляд от монитора и посмотрела собеседнице в глаза.

Джейн передернуло. Она столько раз думала о нем. Столько раз хотела найти хоть какие-то зацепки, но все было безуспешно. Время на поиски было потрачено впустую. А сейчас, прямо сейчас ей говорят, что ответы найдены. И ей не верится. Ее давний друг был так далеко все эти годы, а сейчас, кажется, будто руку протяни и увидишь его. 

- Найти данные было непросто. Сама понимаешь, что одно имя мало что дает, но я все-таки выяснила кое-что, – Лиара несколько раз нажала на некоторые кнопки, и на экране монитора отразились какие-то картинки и текст, привлекая внимание Джейн.

Азари открыла схемы какого-то корабля. Картинки быстро побежали одна за другой, и Шепард не успела понять, какая из многочисленных моделей была показана на рисунках. Наконец изображения перестали мелькать, останавливаясь на одном-единственном, и у Героини Галактики перехватило дыхание.

Конечно, она узнала этот корабль. Изображение маленького, игрушечного и не существующего, как потом выяснилось, маленького кораблика. Он подарил ей его. Алек. Спустя много лет, капитан пыталась найти еще модели этой игрушки, найти магазин, где этот подарок был куплен, найти хоть что-то – но было тщетно. Никто раньше не видел таких моделек, никто, казалось, никогда не встречал Алека, будто его и вовсе не существовало.

- Ты знаешь, что это? – Спросила Лиара, указывая на изображение в мониторе.

Шепард молча кивнула. Слов не было. Голос пропал, а тело отказалось повиноваться. Она не знала, что будоражить прошлое будет не так-то просто.

- Такая игрушечная модель существует только одна. Корабль тоже… существовал, – поясняюще произнесла азари.

- С-стоп… - хрипловатым и тихим голосом выдавила из себя Джейн. – Настоящий корабль тоже был?

- Был. Но он был уничтожен около двадцати лет назад. Огласке ничего не выдавалось. Это был секретный проект, Шепард.

Капитан прикоснулась ко лбу, пряча глаза за ладонью и даже не замечая, как рану снова пронзила боль. Корабль. Он был. Он существовал. Секретный корабль. Эти термины не желали укладываться у нее в голове. Столько лет Героиня Галактики считала, что маленький фрегат – просто игрушка, ничего не олицетворяющая. И что логотип Альянса был указан на модели случайно. Нет. Ее заставили так думать.

- Что касается проекта, - снова начала азари, и Джейн заметно оживилась. – То найти удалось немногое. Ясно то, что экспедиции назначались на далекие планеты для поиска ресурсов, технологий, которые изменили бы положение людей. Шепард, это было что-то незаконное,

– Лиара выдохнула, – в последней экспедиции на корабле произошла авария. Подробностей неизвестно. Корабль взорвался, а через некоторое время Альянс нашел в космосе его обломки. Проект закрыли. В тот день на борту был твой друг – Алек.

Ноги капитана подкосились. Она почувствовала, как закружилась голова, и резко ухватилась руками за стол, сильно сожмурив глаза. Лиара вмиг оказалась рядом и, придерживая Джейн за руки, медленно и сочувствующе произнесла:

- Мне жаль, но это… еще не все.

Героиня Галактики распахнула глаза и спокойно взглянула на собеседницу, будто говоря: «Продолжай». Азари молчала несколько секунд, медленно отходя от Шепард.

- Этот кораблик может быть хранилищем. С него можно снять крышку, если знать как. Ведь Алек… подарил тебе его. Он мог что-то спрятать внутри, – неуверенно произнесла Лиара, смотря на каменное лицо Джейн. – Я отошлю схемы в твою каюту. Думаю, тебе это пригодится.

Ее собеседница молча кивнула, переминаясь с ноги на ногу. Она не могла позволить себе сорваться. Не здесь. Не сейчас. Не при свидетельнице. Игрушечный кораблик – вот ключ ко всему. Она столько лет искала, стольких людей опросила, а ответы были всегда при ней. Каждый раз, когда Джейн держала в руках фрегат – она держала в руках ответы. И не знала этого. И сейчас ей хотелось выть. От собственной беспомощности. Столько лет искать и не знать, что то, что ты ищешь, давно находится у тебя. Слепо искать то, что и так найдено.

- Спасибо, Лиара, – все также хрипловато произнесла Джейн. – Мне… нужно еще кое-что. Выясни все, что можешь о родителях Валери так, как ты лучше всего умеешь.

Азари кивнула, а Шепард, не чувствуя своих ног, направилась к лифту: ей нужно было побыть одной. Двери кабинки, казалось, закрывались и открывались нарочно слишком медленно, будто испытывая капитана на прочность.

Когда, наконец, двери уже собственной каюты закрылись у Джейн за спиной, она кинулась к клетке с хомяком и аккуратно отодвинула ее, доставая с полки какую-то коробку. Сердце бешено билось, тело отказывалось повиноваться, руки грозились выронить драгоценную вещь, пока Шепард пыталась поставить ее на стол. Алек. Так близко, и так одновременно далеко. Ее прошлое.

Капитан, достав кораблик, подняла его на уровень глаз. Маленькая игрушка, но сколько чувств, эмоций хранившая в себе. Фрегат сверкал металлическим блеском. Кое-где он был поцарапан, кое-где была стерта краска. Но логотип Альянса ясно сверкал на его боках. Руки Джейн снова затряслись, и она поспешила поставить дорогую ей вещь обратно на стол.

Она не хранила его в витрине, как остальные модельки кораблей. То – просто коллекция. Этот кораблик не был ее частью. Он не был просто предметом – он был воспоминаниями своей хозяйки.

Шепард, не чувствуя себя, открыла на терминале схему кораблика и снова аккуратно взяла его в руки. Провозившись несколько минут, она услышала, как что-то внутри фрегата щелкнуло, и маленькая крышка поднялась вверх, показывая, что сердце корабля хранило в себе столько лет.

Взору Джейн предстали несколько сложенных пополам конвертов. Несомненно, письма. Написанные вручную. Так давно уже никто не делал. Капитан аккуратно, будто те были сделаны из хрусталя, взяла конверты и провела по бумаге большим пальцем. Мягкая. Шершавая.

Шепард на автомате, не отрывая взгляда от писем, подошла к кровати и села на ее край. Героиню Галактики лихорадило. Она не знала, о чем именно говорилось в тексте. Боялась узнать, но узнать это было необходимо. Она столько лет пыталась найти Алека, а теперь он здесь – в письмах. 

Джейн аккуратно открыла конверт под номером один и вытащила письмо. Текст был написан черным прыгающим почерком, в котором читательница не сразу узнала своего друга, брата. Он начал издалека. Писал о разных событиях, о своих воспоминаниях, о погоде и настроении, вызывая у Шепард далекую, забытую улыбку. Во втором письме плавно тема перешла к работе Алека. Он писал, как попал в секретную программу Альянса, как согласился на конфиденциальность, сообщал, как жить на улице становилось все труднее, как он боялся иной раз оставить своих названных маленьких брата и сестру одних. Писал, что не было другого выбора, как согласиться на все условия, начать врать людям, друзьям и близким в надежде, что он подзаработает нужную сумму денег, чтобы вытащить их троих с улицы.

Сердце Шепард начало болезненно сжиматься. Она бы не посмела осудить Алека – он делал для них все. В том числе и стал жертвовать своей жизнью, чтобы спасти дорогих себе людей.

В третьем письме брат рассказывал Джейн, на каких планетах он побывал, что увидел, утаивая то, что нашел и скольких убил. Но настроение в письме начало потихоньку меняться. Алек писал, что ему и его напарникам дают задание, не связанное с их деятельностью: им нужно было перевести какой-то взрывоопасный предмет с места на место. Не доверяя Альянсу, он покопался в их данных и узнал, что это бомба, предназначенная для их фрегата. Ее собирались взорвать в космосе. Вместе с ними. Альянс жестоко собирался уничтожить Алека и его команду, убрав тем самым свидетелей. 

Но Алек писал, что безнаказанным Альянсу не уйти и что он подготовил ловушку для зачинщика этого проекта. Он собирался отомстить за себя и за своих новых друзей, при этом погибнув сам.

Следующее его письмо было прощальным. И последним.

Рыжик, не знаю, через сколько времени ты найдешь эти письма и найдешь ли вообще, но знай: я ни о чем не жалею. И ты не жалей. Я делал это все ради вас: ради тебя и Мышонка.

Иной спросит: как можно быть счастливым, живя в этих трущобах? И я отвечу: можно. Вы двое – самое лучшее, что было в моей жизни. Вы научили меня смеяться, ты, Рыжик, научила меня не зацикливаться на мелких проблемах.

Находясь с вами, я понимал, что не просто существую – я живу. Иной раз не родитель учит ребенка, а ребенок учит родителя. Учит никогда не сдаваться. Учит смеяться и улыбаться. Говорит, что мир – это не только проблемы и боль, а мир – это еще радостные события, это прекрасные люди, это улыбки, это голубое небо и пьянящий закат по вечерам.

Я ушел в секретную программу Альянса ради вас. Надеялся вытащить нас с улицы, но не вышло. Может, читая сейчас это письмо, ты подумаешь: а почему ты, Алек, не сбежал вместе с нами далеко-далеко, почему пошел на смерть? А я отвечу: я не стал бы рисковать вашими жизнями. Тот человек, что создал проект, очень жесток. Но он уже мертв. Только пока сам не знает об этом. Я не позволю ему снова осуществлять свои дикие замыслы.

Я знаю, ты, Рыжик, вырастешь самой прекрасной девушкой в Галактике. Ты у меня боевая, так что и будущее у тебя будет боевое. Но я знаю, ты справишься.

Не смотри на мои ошибки, не считай жертвы, не жалей меня. Я решил так. И я постараюсь унести всю твою боль вместе с собой в могилу. Не тревожься обо мне. Будь сильной и стойкой. Будь любящей и прекрасной. Будь веселой и смелой. Будь искренней и счастливой. Будь. Всем смертям на зло.

А я буду всегда с тобой, в твоем сердце.

Навеки твой,

Алек.

Письмо закончилось, а Шепард сидела, не двигаясь, бегая глазами по последним строчкам, вновь и вновь перечитывая их. Она будто ощутила, почувствовала, как Алек когда-то писал их. Как дрожали его пальцы, прикасаясь ручкой к бумаге, как он заклинал Джейн быть сильной, как верил в нее и как по-своему любил. Он оказался первым человеком в жизни Героини Галактики, первым другом и братом, принесшим себя в жертву ради других.

Письмо давно закончилось, а капитан вновь и вновь перечитывала его, находя в нем каждый раз что-то новое, а по ее щекам бежали полные боли, свободные слезы.

***

Спустя несколько часов, Шепард сидела в медотсеке и ждала доктора Чаквас. Несмотря на все то, что она узнала из писем, ей было легко. Высвобожденные слезы помогли справиться. Казалось, будто огромный груз упал с плеч Джейн. Ее прошлое. Ее обуза и вопросы, на которые она недавно узнала ответы.

- Капитан, – в помещение вошла Чаквас. – Что у вас случилось?

В последующие несколько минут доктор кружила над Шепард, то что-то измеряя, то записывая, то осматривая рану.

- Сильное переутомление. Я дам вам успокоительное и обезболивающее. Но если рана будет также беспокоить, лучше сразу приходите ко мне, – вынесла вердикт Чаквас, что-то передавая в руки пациентке.

- Спасибо вам, – поблагодарила Джейн и вышла из медотсека, пряча препараты в карман.

Снаружи было на удивление тихо. Капитан, вспомнив, что с самого утра почти ничего не ела, решила пройти столовую и покопаться в холодильнике. Быть может, после завтрака в нем что-нибудь осталось. Повернув за угол, она с удивлением обнаружила сидящих за столом Гарруса и Валери.

«А малышка действует положительно не только на меня. Удивительно, как у нее получилось отвлечь Гарруса от калибровки»

Джейн улыбнулась сама себе от дурацкой мысли и облокотилась плечом о стену, по привычке сложив руки на груди.

По-видимому, турианец пытался накормить девочку, пододвигая к ней тарелку с едой, но та наотрез отказывалась, двигая тарелку обратно. Так продолжилось несколько раз, когда Валери с интересом спросила:

- Гаррус, а почему ты один в броне на корабле? – чем вызвала какой-то нервный смешок у Джейн.

Вакариан наверняка, если бы мог, давно бы смутился, поднимая взгляд на капитана.

- Шепард, – приветствующим тоном произнес он, наблюдая, как та садится за стол рядом с девочкой.

- Вакариан, – кивнула она ему в ответ. – Обедаете?

На Героиню Галактики нахлынуло какое-то непонятное ощущение. Она давно не была в обиде на турианца, но какое-то непоколебимое упрямство, живущее где-то внутри, не давало ей подойти к Гаррусу, обнять его за шею, прикоснуться к его грубой горячей коже, ощутить поцелуй на своих, уже отвыкающих от этого, губах. Но нет, упрямство говорило обратное, и потому по телу капитана пробежал колющий холодок, когда она назвала турианца по фамилии. Гаррус мельком взглянул на нее, и Шепард показалось, что он чувствует определенно то же самое.

- Ты выглядишь неважно, – ответил Вакариан Джейн, снова двигая тарелку в противоположном направлении от себя.

Женщина хотела сменить тему, свалить все на усталость, на рану на лбу, лишь бы не выдать своих эмоций. Она почувствовала себя маленькой девочкой, разбившей мамину чашку и теперь боящейся это рассказать. Но Героине Галактики не был известен этот детский страх. Она не знала, что сказала бы ей мама, отругала бы или нет. Ей было стыдно. Стыдно за свой поступок перед Гаррусом.

С ответом Валери опередила ее, чем повергла капитана в недолгий ступор, разрушивший все ее стены, защищавшие от откровенности.

- Просто она скучает, – грустно вздохнула девочка, с недовольным видом двигая тарелку обратно.

Гаррус было хотел спросить ребенка, что она имеет ввиду, хотя сознание твердило обратное – он уже догадался. Шепард кинула на него быстрый взгляд, в котором Вакариан не успел ничего различить, кроме интереса, как несильный, а, скорее, взбодряющий удар по плечу заставил его оторваться от своих мыслей.

- Хэй, Щербатый! – это был Вега. Окинув всех троих оценивающим взглядом, он продолжил. - Мне придется отвлечь тебя от семейного ужина, ты мне нужен в грузовом отсеке.

Капитан молчала, и Джеймс поднял ничего непонимающего Гарруса со стула и потащил за собой. Что делать дальше, Джейн не знала. Валери удивила ее, что она невольно задумалась, десять ли лет ребенку на самом деле.

- Не любишь кашу? – женщина пододвинула тарелку ближе к себе.

- Ненавижу манку, – насупилась девочка.

Шепард подняла ложку с тарелки и оценивающе покрутила ее в воздухе, затем резко поморщилась, вернула ложку на место и отодвинула вместе с тарелкой в сторону.

- Я, если честно, тоже, – подмигнула она девочке. – Когда я только пошла в академию Альянса, было время, когда нас недели две кормили одной манкой. Ух! – Шепард вздрогнула от неприятного ощущения и снова поморщилась.

Она взглянула на маленькую собеседницу и увидела, как та смотрит на нее с таким же недовольным выражением лица, и засмеялась, ласково говоря:

- Не беспокойся, если кто-то снова начнет кормить тебя манкой, зови меня. Вместе будем фыркать и упрямо хмуриться, и этот несчастный сам уйдет, – Джейн потрепала девочку по макушке.

- И Гаррус уйдет? – с интересом спросила Валери.

- Ну, - женщина с задумчивым видом посмотрела куда-то вперед, что-то вспоминая, - много существует способов спровадить или отвлечь этого, вечно расхаживающего в броне, турианца.

Чем больше капитан общалась с ребенком, тем больше убеждалась в том, что в малышке есть что-то особенное, отделяющее ее от других. Она была на корабле всего несколько часов, и уже успела подружиться со всеми, не боясь никого. 

- Ты злишься на него? – спросила девочка, взглянув на собеседницу.

- За что мне на него злиться? – с удивлением ответила Шепард.

Глупый вопрос, если знаешь на него ответ. А Джейн явно знала. Но было бы немного странно разговаривать с ребенком о своей личной жизни. И все же что-то к этой девочке внушало в капитана откровенность и открытость, которых не было к другим членам команды, даже к Гаррусу.

Шепард смотрела на Валери, наблюдала, как та с погрустневшим видом рисует пальцем витиеватые узоры на столе.

- Папа всегда так смотрел на маму, когда они ссорились. Сейчас так Гаррус смотрит на тебя, – печально пробормотала девочка, взглянула на собеседницу, и из ее изумрудных глаз потекли маленькие слезки.

Что-то больно кольнуло Джейн в сердце. Она резко отодвинула стул, присела на корточки рядом с ребенком и, говоря успокаивающие слова, обняла ее, поглаживая по рыжей головке и целуя Валери в макушку.

В этот момент Героиня Галактики поняла, что с недавнего времени малышка – действительно сирота, что если бы не она, Шепард, то рыжеволосое чудо погибло бы там на «Цитадели». Она сильнее стиснула девочку в объятиях и пообещала себе, что не даст ей по-настоящему узнать, что означает термин: жить без родителей.