Через тернии к звездам.

Когда Героиню Галактики срочно попросили зайти в грузовой отсек «проверить что-то важное», она и подумать не могла, что это хитро подстроенная «ловушка» Джеймса, который сразу закрыл собой проход к лифту, как только капитан зашла в помещение, и сейчас смотрел на нее довольным и ухмыляющимся взглядом, который не сулил ничего хорошего.

Шепард, ничего не понимая, по привычке сложила руки на груди и оглядела помещение. И, кажется, она поняла, почему так никого и не повстречала в столовой: все члены экипажа, похоже, были сейчас перед ее глазами и смотрели на вошедшую с нескрываемым любопытством.

Джейн подняла голову вверх и мысленно взвыла, говоря себе, что прикончит Вегу, как только представится случай. Похоже, он все-таки решился воплотить свой замысел в жизнь, создавая на «Нормандии» кучу неразберихи. Она бросила в Джеймса испепеляющий взгляд, грозившийся прожечь в нем дыру, но мужчина, похоже, только наслаждался ситуацией.

Несколько часов назад Шепард приказала Джокеру лететь в Вуаль Персея, где их ждал адмиральский флот кварианцев для проведения переговоров в помощи постройки Горна, и сейчас капитан уж точно не собиралась расхлебывать кашу, которую заварил Джеймс, а тем более, не собиралась танцевать у всех на виду. Но Гарруса, к своему удивлению, она среди толпы не видела, а ведь он должен исполнять ведущую, как казалось Джейн, роль.

- Готова танцевать, Лола? – спросил Вега, выдергивая женщину из своих мыслей.

- Джеймс, - вздохнув, устало произнесла она, понимая, что он так просто не отступит, - я могу танцевать только один танец. Называется «спарринг». Помнится, я показывала его тебе.

Вега ухмыльнулся.

- Как же, капитан, Великая спасительница галактики, и не умеет танцевать?

- Ничто на свете не идеально, даже я.

- А по-моему, очень даже ничего, - Джеймс подмигнул ей.

- Даже в такой ситуации ты бессовестно флиртуешь, Вега, - усмехнулась Джейн.

Мужчина было хотел что-то сказать в ответ, но тут долгое радиомолчание нарушил Джокер, сообщая, что скоро «Нормандия» прибудет к месту назначения, разрушая все надежды Джеймса на веселье.

Разочарованно взглянув на капитана, он отступил в сторону, давая ей пройти к лифту.

- Ну же, Вега, - засмеялась Шепард, - не зря же весь экипаж собрался в грузовом отсеке. Я уверена, ты их сможешь удивить. Надеюсь, корабль не выйдет из строя за время отсутствия инженеров на рабочих местах.

Снова хихикнув, капитан ободряюще хлопнула мужчину по плечу и, подмигнув ему, скрылась за дверьми лифта, оставляя побежденного Джеймса наедине с ничего непонимающими членами экипажа.

***

Говорить с кварианцами оказалось не проще, чем с кроганами. Поначалу их эгоистичность забавляла Героиню Галактики, но после нескольких часов совещания она готова была взять каждого из адмиралов за «шкирку» и уткнуть той частью скафандра, где находится лицо, в военные отчеты с планет Земли и Палавена, гневно говоря: «вы что, совсем не понимаете, что творится сейчас в галактике?!».

Казалось, их не интересует ничего, кроме собственной планеты. Шепард не могла понять, почему кварианцев нисколько не волновало то, что Жнецы уже не первую неделю безжалостно уничтожали все живое, что могли найти, и что рано или поздно они доберутся и до них, кварианцев. И тогда у оных появится проблема куда посерьезней, чем желание покончить с собственным детищем, которое они сами когда-то создали.

«Что посеешь…» - хотела ответить капитан кварианским адмиралам, но вовремя прикусила язык: галактике нужна была помощь их инженеров, помощь их армии, и Джейн ничего не оставалось, как согласиться на невыполнимую, уже в который раз, миссию.

***

Шепард взглянула на часы: стрелки показывали ровно одиннадцать часов вечера. Отчет о задании был готов и отослан Хакету, почта проверена, ответы на письма отправлены, обход «Нормандии» закончен и отбой объявлен, словом, все дела были сделаны, и можно было бы со спокойной душой идти спать.

Но спать капитану совершенно не хотелось. Она откинулась на спинку стула и взглянула через витрину своей коллекции на собственную кровать: на ней, укутавшись в одеяло, как в кокон, сладко спала девочка. Вокруг нее, в хаотичном порядке, были разбросаны маленькие кораблики – те самые, что обычно стояли в витрине Шепард.

Джейн, поднявшись со стула, бесшумно подошла к кровати и невольно улыбнулась, смотря на ребенка. В голове всплыл образ недавнего события, как долго ей пришлось уговаривать Валери лечь спать. Она упрямо не поддавалась на уговоры, и Шепард, за неимением опыта общения с детьми, решила показать девочке свою коллекцию корабликов, смутно припоминая, что ее в детстве только этим и можно было отвлечь, и надеясь, что на Валери кораблики подействуют таким же образом, и оказалась права: глаза ребенка загорелись счастливым огоньком, как только она вошла в каюту и, не взглянув даже на аквариум с рыбками, малышка протянула ручку к витрине и вежливо попросила поделиться с ней корабликами. Разумеется, она согласилась на условие лечь в кровать и укрыться одеялом – только тогда Шепард открыла витрину с игрушками и поделилась с Валери несколькими десятками маленького счастья.

Героиня Галактики поочередно собрала все модельки с кровати и стала складывать их на стол, решив, что убирать кораблики не стоит: девочка, несомненно, попросит еще раз в них поиграть. Как только все предметы оказались на столе, Джейн заботливо поправила одеяло, сильнее укутывая девочку, мысленно ставя себе задачу проверить отопительные системы каюты: по-видимому, в помещении было прохладно, а она уж точно не хотела, чтобы ребенок ненароком заболел.

Под одеялом что-то то ли щелкнуло, то ли скрипнуло, и Шепард прикоснулась ладонью к эпицентру звука: под тканью нащупывалось что-то твердое, по-видимому, еще один кораблик.

Капитан аккуратно, чтобы не разбудить девочку, слегка откинула одеяло и снова улыбнулась. Мимолетная радость, давние воспоминания и новые чувства, которых сейчас Джейн не могла понять, отразились в этой улыбке. Валери спала в обнимку с тем самым корабликом, который давным-давно Алек подарил Шепард. Хоть фрегат и был сильно потрепан, исцарапан, но было видно: на ребенка он произвел тот же эффект, что и на капитана в свое время.

Героиня Галактики слегка прикоснулась к руке девочки, чтобы отодвинуть ее и незаметно вытащить кораблик, и ужаснулась: рука Валери оказалась слишком горячей, и женщина невольно одернула ладонь. Девочка поморщилась и сильнее стиснула игрушку, как бы говоря, что фрегат сегодня заночует вместе с ней.

Джейн, боясь, что Валери уже заболела, нервно провела тыльной стороной ладони по своему лбу и поняла, почему рука ребенка показалась ей такой горячей: собственные пальцы Шепард были ледяные. Она хлопнула себя по лбу, не обращая внимания на отозвавшееся, в след за этим, неприятное жжение под пластырем.

«Мало того, что за собственным состоянием не следишь, так еще и ребенка заморозила».

Женщина мысленно перевела задачу проверить отопительные системы каюты на первое место из повесток следующего дня. Снова укутав девочку, она все же не решилась напоследок поцеловать ее в лоб, сама не понимая истинной причины: то ли боясь еще больше «заморозить» Валери, то ли из-за непонимания собственных чувств, которые капитан испытывала к девочке.

Шепард лишь тихо подошла к шкафу и так же тихо, без единого шороха, вытащила шерстяное одеяло и заботливо укрыла им ребенка. Затем она вернулась к своему столу, где все это время горел маленький ночник, и выключила его, погружая каюту почти в полную темноту, нарушаемую только синим светом аквариума. Напоследок, отходя к двери, Джейн окинула взглядом помещение и, открыв дверь, вышла из каюты, решив, что пора было бы проведать наблюдательный мостик и немного согреться.

Разумеется под «согреться» она имела ввиду выпить что-нибудь и очень была рада тому, что не обнаружила никого в нужном ей помещении. Хотя кого можно было здесь встретить в столь поздний час? Взглянув на барную стойку, Шепард состроила гримасу и отвернулась, подходя ближе к самому мостику – пить ей совершенно не хотелось. В помещении было заметно теплее, чем в ее каюте, поэтому капитан решила, что лучше согреется естественным путем, не прибегая «к помощи».

Звезды встретили Джейн мерным сиянием, которое ничем не прерывалось. Они все также, день ото дня, озаряли галактику и собственные системы, даря многим планетам свою энергию, помогая зародить и продолжить жизнь. Никто не знает, что будет, если Жнецы победят, сохранят ли они эти планеты, и что произойдет через последующие 50 000 тысяч лет? Об этом капитан старалась не думать.

Она стояла полубоком, опираясь плечом о стену и сложив руки на груди, и смотрела в глубь космоса, погружаясь в собственные мысли. В помещении было темно, лишь открытая барная стойка давала тусклые отблески света, не способные озарить ничего, что попадало в радиус больше полуметра.

Шепард не услышала, как дверь в помещении с тихим шипением отворилась, и как кто-то, слегка шурша ногами, прошел внутрь.

- Снова не спится? – спросил хрипловатый голос, доносящийся откуда-то сбоку.

Капитан вздрогнула от неожиданности. Разумеется, она поняла, кто являлся хозяином этого голоса. Ведь по нему, этому самому хозяину, Джейн скучала уже долгое время.

- Просто… согреваюсь, - хотела шутливо произнести она, но ее собственный голос почему-то дрогнул, - в моей каюте холодно.

- Есть много других различных способов согреться, а ты выбрала именно этот, - спокойным, невозмутимым тоном ответил Гаррус, также опираясь плечом о стену напротив Шепард.

Произнесенные слова коснулись стен, растаяли в воздухе, исчезли. Но осадок оставался и продолжал давить, сообщая, что это – лишь маска, за которой прячутся истинные чувства.

Гаррус скучал. Ему не хватало Шепард. Ее улыбок и прикосновений, разговоров. Он не помнил, когда они стали так близки, стали зависеть друг от друга. Кажется, работа в СБЦ – это прошлая жизнь, слишком далекая, слишком другая. А сейчас – «Нормандия», война, Шепард, будто новая жизнь, будто так было всегда.

Гаррус вспомнил, как Джокер как-то поддел его, увидев, как однажды турианец с явным интересом смотрит на проходящую мимо них Джейн. Тогда пилот сказал ему: «Между мужчиной и женщиной, находящихся каждый день бок о бок друг с другом, дружбы быть не может». Помнится, Гаррус, опешив, парировал ему, что он – турианец, а она – человек, тем более капитан, и у них даже теоритически не может быть отношений. Глупо было оправдываться. Джокер, похоже, знал тогда уже все наперед.

Турианец не винил Шепард за ее поступок. Он сам не понимал, почему ушел тогда. Это был всплеск его эмоций, но для оправдания этого было мало. В ту ночь ему приснился кошмар. Бой с Коллекционерами. Он и Шепард бегут к «Нормандии», находящейся на расстоянии в нескольких метрах рядом с землей, за неимением возможности подлететь ближе. А внизу – пустота. Гаррус бежит первым. И вот, когда его ноги касаются пола корабля, он вытягивает руки вперед, чтобы подхватить Джейн, но опаздывает: она прыгает и хватается за него одной рукой, и тут последний выживший Коллекционер выбегает из укрытия и стреляет. И попадает. Шепард срывается и падает. Погибает.

Гаррус просыпается от собственного вскрика, тяжело дыша, оглядывая помещение. Капитан жива и спит рядом с ним. Но руки турианца дрожат, и он сам не понимает, что происходит. И тогда, спустя несколько часов, происходит ссора. И Гаррус не винит Джейн, он винит себя.

- Тебя что-то тревожит, - говорит Шепард, взглянув на турианца, и тут же мысленно дает себе хлопок по лбу.

«Идиотка. Конечно, тревожит. Ты же с ним в ссоре. Отличное начало разговора».

Гаррус не отвечает. Лишь все также тихо смотрит на нее, и очертания его лица, видимые только из-за слабого света, идущего из космоса из-за свечения сотен тысяч звезд, кажутся сейчас Джейн поистине загадочными.

Шепард почувствовала себя маленьким ребенком, которого перед главным концертом уговаривали выйти на сцену, а она боялась, что оплошает или забудет слова, когда увидит сотни глаз, уставленных на нее. 

Извиняться всегда не просто.

Повисла неловкая давящая тишина. Капитан никогда не думала, что окажется в такой ситуации. Все мысли практически занимала война, и в голове не оставалось даже крошечного места для близких людей. А теперь нужно было куда-то поместить и Валери. Шепард ни на секунду не сомневалась, что теперь ее жизнь будет неотрывно связана с этой маленькой девочкой.

Но теперь для действий почти не оставалось сомнений. Не нужно помещать любимых людей в голову – их нужно поместить в сердце.

Мысль пришла неожиданно, из ниоткуда, но четко и ясно сейчас крутилась в голове Джейн.

Их любовь, любовь турианца и человека, прошла уже сотни испытаний, чтобы стать еще сильнее. Почему их чувства не могут выдержать еще одно?

Джейн взглянула на Гарруса. Он слабо улыбнулся ей, а в его глазах почти незаметно мелькнула усталость. Видимо, турианец без дела бродил по «Нормандии», как делала это иногда капитан, также не мог уснуть…

Кажется, это и стало решающим сигналом к действию.

Шепард стала медленно подходить к турианцу, вытянув правую руку вперед. И когда ее ладонь коснулась его груди, Джейн нежно повела ею выше, пока не достигла шеи, а затем лица Гарруса. Она подошла к турианцу вплотную и слегка улыбнулась, намереваясь положить вторую ладонь на другую щеку турианца, подняла руку вверх, но была перехвачена: все это время неподвижный Гаррус схватил Шепард в охапку и с силой прижал к тебе, вызывая у нее удивленный вздох.

Капитан переместила обе руки на спину турианца, тоже прижимая его к себе.

- Прости меня, - закрыв глаза, проговорила она.

И в этих словах было столько искренности и раскаяния. Раскаяния за сущую ерунду, которая могла стать глобальным катаклизмом, не отодвинь Шепард свое глупое упрямство на самый последний план. Но вовремя осознала, что обижаясь на такие мелочи, можно до конца жизни остаться несчастным. А их жизнь, по определенным обстоятельствам, могла закончиться в любой момент. Но об этом капитан тоже старалась не думать.

- Прости меня, - еще раз произнесла она, поцеловав турианца в шею.

- За что? – спросил Гаррус, перемещая ладонь на голову Шепард, зарываясь пальцами в ее волосы и вдыхая их запах. Он определенно скучал по этим вещам – скучал по Джейн.

- За все, что я сделала не так.

- Я не сержусь на тебя и никогда не сердился, - ответил Гаррус успокаивающим тоном. – В конце концов, в этом мире только одна вещь может быть идеальна – это Архангел, - шутливым тоном закончил он, вызывая у капитана то ли нервный, то ли веселый смешок.

Шепард немного отстраняется, пытаясь разглядеть выражение лица Гарруса, всмотреться ему в глаза, но из-за почти абсолютной темноты это получается плохо. Но ей это нравится. Кажется, в этой темноте есть какая-то своя доля загадочности и романтики, которую невозможно объяснить, но хочется, чтобы это продолжалось.

- Я скучала, - искренне, ничуть не лукаво произносит Джейн, снова крепко обнимая турианца.

Хоть не видя его лица, она готова поклясться, что Гаррус улыбается ей в ответ. Они так и стоят в обнимку несколько минут, просто наслаждаясь моментом, не говоря ничего. И, кажется, больше ничего не нужно, лишь бы эти мгновения не кончались.

- А знаешь, Шепард, мы ведь с тобой так и не потанцевали, - нарушает тишину турианец, и слова почти незаметным эхом разносятся по всему помещению.

Капитан усмехается.

- Я бы только отдавила тебе ноги своими нелепыми движениями, - шутливо отвечает она, не желая разрушать их тихую идиллию.

Джейн не замечает, как вторая рука турианца, все это время находящаяся у нее на спине, медленно перемещается к ней на талию.

В помещении снова повисает почти абсолютная тишина. Можно лишь различить мерное гудение обычно неслышимых батарей и каких-то приборов. Тусклый свет от барной стойки убаюкивает, и Шепард почти дремлет на плече у Гарруса, чувствуя, как ровно бьется его сердце.

- Но я бы все же попробовал, - шепчет он, слегка касаясь пальцами шеи капитана: там, где бьется маленькая жилка. 

Не дожидаясь ответа, турианец подхватывает женщину и под удивленное «Ах!» усаживает ее в кресло слева от себя.

Не успев опомниться, Шепард обнаруживает, что уже снова стоит на своих двоих на чем-то грубом и скользящем, стоит, к своему удивлению, босиком. Также она замечает, что в помещении света становится больше – Гаррус, по-видимому, включил ночник, стоящий на барной стойке. И теперь капитан может разглядеть его лицо, уже довольно ухмыляющееся. 

Турианец заключает левую ладонь Джейн в свою и переплетает их пальцы между собой. И плевать, что их у Гарруса всего три. Он смотрит на женщину с интересом и небольшой неуверенностью в том, правильно ли он все делает. Хотя, если вспомнить все, что Гаррус делал по советам прочитанных им справочников – Шепард ни разу не проявляла негатива, но именно сейчас турианцу было не увереннее больше всего. Он не знал, какой ждать реакции, потому что действовал не по справочнику, а так, как велело его сердце. Разумеется, Гаррус видел в каком-то фильме, где мужчина и женщина танцевали, покачиваясь из стороны в сторону, делая маленькие шаги, но тогда он не знал, что значит этот знак, что означают эти движения. А сейчас понял. И за все эти несколько секунд, что Шепард смотрела ему в глаза, он ждал ее реакции. Но с чего он взял, что собственное сердце его обманет?

Джейн, наконец, понимает, на чем, а точнее, на ком находятся ее ноги, когда опускает взгляд вниз. Издав удивленный смешок, она переводит взгляд обратно на Гарруса – Шепард стоит на его ступнях. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: турианец доволен тем, что смог ее удивить. Он кладет свободную руку на талию Шепард и победно улыбается. 

Но почему-то сейчас женщине кажется, что так и нужно, что так правильно. Улыбнувшись и не веря тому, что делает, она перемещает пальцы ног на когти турианца – так ее ступни не будут соскальзывать. Когти неприятно упираются ей в пальцы, но на это можно легко не обращать внимания.

Взглянув доверчиво Гаррусу в глаза, она кладет вторую руку ему на плечо, тем самым давая согласие. Турианец, слегка улыбнувшись, перемещает свою руку на талию Шепард и сильнее прижимает ее к себе, вытягивая их переплетенные пальцами левые руки вперед, и делает первый маленький шажок в сторону.